Володя бросил карандаш, поднял глаза к потолку, подумал секунду и сказал:
– Так оно примерно и получается. Поголовно никто, конечно, не пересчитывал, но, на взгляд, процентов семьдесят – семьдесят пять охвачено… А вы говорите, при чем тут расширение.
Наступило молчание.
Потом возражавший Володе гость осторожно спросил:
– Скажите, Володя… а это все, – он кивнул на украсившие стол подарки, – тоже результат охвата?
– Это – нет, – скромно сказал Володя. – Видите ли, мы там, группа, ну… управленческих товарищей, пока все у Киры Зверьковой покупаем. Просто так. Свободно, то есть. Но думаем, это не выход. Она, поговаривают, замуж собралась. И в очень, знаете, разветвленную семью… Так что сейчас руководство шахтоуправления и поссовет обратились с ходатайством в областные организации, чтобы нам в поселке разрешили еще две торговые точки открыть…
Ненормальный
Посетитель вышел от моего начальника и, что-то мурлыча себе под нос, стал надевать плащ. Видимо, визит его был приятный, потому что он великодушно сказал:
– А ведь я вас где-то встречал. Только вот где – не помню.
– Как же, – ответил я. – Встречали, встречали. Не то чтобы вы меня, а правильнее будет сказать – я вас. Даже фамилию вашу помню. – Я назвал фамилию.
– Верно, – польщенно улыбнулся он. – Тот самый. Так где же это было? Напомните.
– А вы нам одно время читали ужасно глупые лекции, – сказал я.
– Не может быть, – смешался он.
– Да как же не может! – запротестовал я. – Там еще, помню, была такая нелепая фраза. – И я привел фразу.
– Странно, – пробормотал посетитель. – Мне раньше никто ничего подобного не говорил.
– А вот это действительно странно, – согласился я. – Ведь я не один вас слушал. Со мной рядом обычно сидел… – Я назвал фамилию. – Он теперь занимает… – Я назвал должность.
– Да-да, – сказал посетитель, невольно подтягиваясь. – Знаю Кирилла Трофимовича. Блестящая карьера…
– Вот-вот! – обрадовался я. – Он, между прочим, на ваших лекциях всегда спал. С открытыми глазами. Это у него такая студенческая привычка была.
– Однако… – взялся за подбородок посетитель. – Вчера к себе вызывал – хоть бы одно слово… об этом…
– А деликатный человек, – заметил я. – Да вы не переживайте – еще скажут.
– Не думаю, – сухо сказал посетитель и вышел.
После обеда мне позвонил Кирилл.
– Ты чего это наплел Фукушанскому? – недовольным голосом спросил он.
– Ничего такого я ему не наплел, – ответил я. – Сам привязался: где да где он меня встречал. Ну я и напомнил… Между прочим, и про твое отношение сообщил.
Кирилл аж застонал в трубку.
– Ты представляешь, что натворил?! Мы его сейчас назначаем председателем комиссии по борьбе… А после твоего безобразного поступка что прикажешь делать?
– Господи, Киря! – сказал я. – Как это что делать? Не назначать – и все! Зачем его в председатели, такого дурака?!
– Тебя не спросили! – рассердился Кирилл и положил трубку.
Спустя еще некоторое время позвонил Игнат Платонович.
– Как же это вы себя ведете, дорогой товарищ? – спросил он.
– А как я себя веду? – сказал я. – Как обычно.
– Значит, обычно так ведете? Ясно… Докатились!
И наконец раздался звонок от самого Льва Федоровича.
– Хто? – брезгливо спросил он. – Ага… это что же, тот самый?
И дальше разговаривать не стал. Велел пригласить моего начальника.
– Понимаю… Понимаю… Понимаю… Понимаю! – четыре раза повторил в трубку начальник, метнув в меня соответствующее количество нокаутирующих взглядов.
К вечеру в коридоре вывесили приказ: «…Старшего инспектора Маточкина уволить по сокращению штатов».
Возле приказа столпились сотрудники.
– За что это увольняют беднягу Маточкина? – спросил один.
– Да он выбухал этому дураку Фукушанскому, что тот дурак, – пояснил другой.
– Вот кретин! – сказал первый.
Рассказ о попытке написать объективный рассказ
Началось все с того, что меня покритиковали. Неодобрительно отозвались о моем творчестве. И не кто-нибудь – читатели. Правда, не целый читательский коллектив, районное, допустим, общество книголюбов, а только одна дама. Но тем не менее…
Дело было на литературном вечере. Уже по окончании его, как водится, мы с еще двумя коллегами автографы давали. Сидим за столом, носы уткнули и строчим. А читатели вокруг толпятся. Кому повезло – перед нами позицию захватил, кому не повезло – тот сзади, через плечи книжки протягивает. Мы сидим, работаем в поте лица. Иногда собственные наши книжки попадаются, а больше подкладывают разных нечленов Союза писателей – Тургенева, Толстого, Чехова. Протягивают также открытки, школьные тетрадки, календарные листочки. Головы поднять некогда.