Мы уже видели, каким добрым вестником оказался св. Павел, громко объявив о Божьем избрании. Разве это охладило его? Тогда он не смог бы ни увещевать, ни призывать. Пусть эти ревнители сравнят живость своих повествований и речей апостола. У себя они обнаружат ледяную холодность, тогда как у него — удивительную пылкость. В самом деле, его речи не оставляют сомнений в том, что мы призваны не к скверне (1 Тим 4:7), а к тому, чтобы каждый был сосудом для почётного употребления [Рим 9:21]. А также, что мы — Божье творение, призванное к добрым делам, которые Бог предназначил нам исполнять (Эф 2:10).
Вообще говоря, всякий человек, хотя бы посредственно знакомый с творениями св. Павла, без длинных доказательств поймёт, что он приводит к согласию вещи, которые эти путаники хотят представить исключающими одна другую. Иисус Христос велит веровать в Него; и однако, когда Он говорит, что никто не может придти к Отцу, если это не будет дано от Отца (Ин 6:65), Он не говорит ничего, кроме правды. Поэтому пусть проповедь идёт своим чередом, чтобы вести людей к вере и чтобы они получали от неё плоды и пребывали в ней в неотступности. Но это не противоречит необходимости знать о предопределении, чтобы люди, повинующиеся Евангелию, не гордились собой, но прославлялись в Боге. Не случайно Иисус Христос говорит: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф 13:9) То есть, когда мы проповедуем и призываем, имеющие уши повинуются добровольно. В отношении остальных справедливы слова Исайи: «Слухом услышите и не уразумеете» (Ис 6:9).
«Но почему одни имеют уши, говорит св. Августин, а другие нет — то кому ведом замысел Господа? И нужно ли отрицать явное, если непостижимо тайное?»а Здесь в точности воспроизведены слова св. Августина. И так как, возможно, его слова авторитетнее моих, я приведу отрывок настолько длинный, насколько необходимо. «Если некоторые, прикрываясь предопределением, предаются небрежению и низости и излишествуют в похотях соответствено своей склонности, то следует ли из-за этого считать сказанное о предопределении ложным? Если Бог предвидел, что они будут добры, то они и будут добры, каким бы скверным делам сейчас ни предавались. И если Он предвидел, что они будут злы, то они будут злы, какую бы доброту сейчас ни проявляли. Нужно ли из-за этого отказаться от истинно сказанного о Божьем предзнании или утаивать это? Особенно, если умолчание даёт повод к заблуждениям»^ А также: «Одно дело — умалчивать об истине, другое дело — возвещать её. Слишком долго искать все причины, заставляющие нас молчать об истине. Но среди них есть такая: чтобы те, кто не понимает истину, не становились хуже оттого, что мы стремимся наставить тех, кто способен понять. Если мы будем говорить о предопределении, такие люди не станут от этого более учёными, но и не станут хуже. Но допустим, что вследствие объявления истины о предопределении тот, кто не понимает, становится хуже, а если мы скрываем эту истину, то наносим ущерб способному понять. Что же делать? Не лучше ли всё же говорить об истине, чтобы способные слушать поняли её, нежели молчать о ней, так что те и другие останутся в неведении? Тогда наше молчание повредит даже самому способному, от которого, если бы он был наставлен, научились бы многие другие. А мы отказываемся говорить о том, что — согласно Писанию — позволительно, прикрываясь опасением, что не способному извлечь из этого пользу будет причинён ущерб! И при этом не опасаемся, что способный понять из-за нашего умолчания усвоит ложь!»ь
Затем в кратком заключении св. Августин ещё яснее подтверждает сказанное. «Если и апостолы, и следовавшие за ними учители Церкви делали и то и другое, а именно здраво рассуждали о предвечном Божественном избрании и удерживали верующих в правилах святой жизни, — то почему эти новые наставники, будучи теснимы и изобличаемы непобедимой истиной, говорят, что не нужно проповедовать,народу учение о предопределении, даже если то, что говорится в нём, истинно? Но как бы то ни было, его следует проповедовать, дабы имеющие уши услышали. А кто их имеет, как не получивший от Того, кто обещал их дать? Не получивший этого дара отбрасывает доброе учение, а получивший принимает его и пьёт от него — так пусть он пьёт от него и им живёт. Как необходимо наставлять о добрых делах, чтобы Богу служили должным образом, так необходимо наставлять и о предопределении, чтобы имеющий уши слышать прославлялся в Боге, а не в себе»с.
14. Хотя этот святой учитель обладал исключительным желанием созидать, он предупреждает о необходимости соблюдать при научении истине сдержанность, чтобы, насколько возможно, не вводить слушателей в смущение. Он показывает, что истинное легко совместить с полезным: «Если кто-либо говорит людям так: ваше неверие происходит оттого, что вы предопределены к погибели, — то тем самым он не только поощряет их леность, но и льстит злу. Если кто-либо идёт ешё дальше и говорит, что если его слушатели не уверуют, то покажут этим, что они отвержены, — такой человек проклинает, а не наставляет»3.
Св. Августин явно хочет, чтобы такие проповедники были отставлены1', так как они лишены такта и смущают простых людей. Одновременно он утверждает, что пользу от наказания получают лишь тогда, когда Тот, кто подаёт благо и без наказания, помогает своим милосердием (pitiй). А почему Он помогает тому, а не другому — это вопрос, о котором судит не глина, а горшечник.
| 14 690 |
Позднее Августин добавил к этому следующие соображения. «Когда благодаря проповеди люди вступают или возвращаются на путь праведности, то кто действует в их сердцах ради спасения, если не Тот, кто взращивает насаждённое и орошённое работниками? И если Ему угодно спасти, то никакое свободное решение не воспротивится этому. Посему нет сомнений в том, что воля людей не может противиться воле Бога, который совершает всё что пожелает на небе и на земле и который совершил даже то, что ещё наступит, ибо Он делает всё что угодно и с волей людей». А также: «Когда Он желает вести людей, связывает ли Он их телесными узами? Нет, Он овладевает сердцами изнутри, побуждает их и влечёт посредством воли человека, которую Он и воспитал в нём». Здесь св. Августин добавляет нечто очень важное, о чём никак нельзя забывать: «Так как мы не знаем, кто принадлежит к числу и к сообществу избранных, а кто нет, то мы должны настроиться на то, чтобы желать спасения всем. Если будет так, то мы попытаемся дать наш мир всем, кто повстречался нам на пути. Но мир наш снизойдёт лишь на тех, которые суть дети мира. Короче, мы должны, насколько это в наших силах, прибегать к суровому и благотворному врачеванию по отношению ко всем — дабы они не погибли и не погубили других. Но уже дело Бога — сделать совершаемое нами врачевание полезным для предназначенных к спасению»0.
Глава XXIV
О ТОМ, ЧТО ИЗБРАННОСТЬ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ БОЖЬИМ ПРИЗВАНИЕМ И ЧТО ОТВЕРЖЕННЫЕ, НАПРОТИВ, НАВЛЕКАЮТ НА СЕБЯ ПОГИБЕЛЬ, КОТОРАЯ ИМ СПРАВЕДЛИВО ПРЕДОПРЕДЕЛЕНА
I. Чтобы лучше прояснить этот предмет, здесь необходимо рассмотреть как призвание избранных, так и ослепление и ожесточение отверженных. Первой темы я уже касалсяа, когда опровергал заблуждение тех, кто, прикрываясь идеей всеобщности обетовании, хотел бы уравнять всех людей. Но Бог сохраняет свой порядок, обнаруживая посредством призвания благодать, которую до того Он хранил в Себе. Поэтому можно сказать, что, призывая, Он свидетельствует об избрании. Ибо тех, кого Он предузнал (avait prйcognu), Он предопределил (a prйordonnй) быть подобными образу своего Сына. А кого предопределил, тех Он и призвал; призванных же оправдал, дабы однажды прославить (Рим 8:29-30). Хотя Господь, избрав своих верных, усыновил их, мы видим, что они вступают во владение столь великим благом, только когда Он их призывает. С другой стороны, будучи призваны, они получают некоторую часть от своего избрания. По этой причине св. Павел называет Духа, которого они получают, «Духом усыновления» (Рим 8:15), а также «залогом наследия» (Эф 1:14 и в других местах). Так своим свидетельством Бог укрепляет и запечатлевает в их сердцах уверенность в усыновлении.