Но тут наши противники прибегают к очень тонкой уловке: они говорят, что речь идёт о делах обрядового, а не морального порядка5. Это совершенно бесполезная попытка, хотя они и возводят её к Оригену и некоторым иным древним писателям82. Они настолько увлечены этим лаем в своих школах, что забывают о самых основах диалектики. Неужели они полагают, что апостол утратил здравый смысл, когда приводил в подтверждение своих слов такие сентенции: «кто исполняет его [Закон], тот жив будет им» (Гал 3:12); «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал 3:10)? Если они не совсем лишились рассудка, то не скажут, что вечная жизнь была обещана соблюдающим обряды и что прокляты лишь нарушающие их. Если отдавать себе отчёт в том, что в этих отрывках подразумевается нравственный закон, то не остаётся сомнений, что сила оправдания отнята именно у дел морального характера.
Доводы, которые приводит апостол, направлены к той же цели. Например, он говорит: «законом познаётся грех» (Рим 3:20), а не праведность; «закон производит гнев» (Рим 4:15). Следовательно, он не приносит спасения. Поскольку Закон не в состоянии утвердить совесть, он не может принести праведность. А также: «Воздаяние верующему вменяется не по милости, но по долгу; а не делающему... вера его вменяется в праведность» (Рим 4:4-5). «Если мы оправданы верой, то нам нечем хвалиться» (Рим 3:27)*. «Если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; но Писание** всех заключило под гроши, дабы обетование верующим дано было по вере» (Гал 3:21 -21). Щть тшт противники твердят, если смеют, что это сказано о церемониях, а не о делах морального порядка. Но даже малые дети будут смеяться над их глупостью. Так что можно считать решённым, что если оправдывающая сила у Закона отнята, то эти слова представляют собой всеобщее правило.
| *Синодальный перевод: «Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено... Законом дел? Нет, но законом веры». |
| **У Кальвина — «Бог». |
20. Если кого-то удивляет, что апостол говорит о «делах Закона», а не просто о «делах», то ответ у нас под рукою. Ибо для того, чтобы дела имели какую-то ценность, она должна исходить от одобрения Бога, а не от их собственной добродетельности. Кто осмелится хвалиться некоей праведностью перед Богом, если она не принимается Им? И кто осмелится спрашивать о каком-то вознаграждении, если оно Им не обещано? Только по благорасположению Бога дела могут считаться праведными и быть вознаграждены, если заслуживают какой-то награды. В самом деле, именно на этом основана ценность дел, когда человек стремится выказать ими своё послушание Богу. Поэтому в другом месте апостол, желая показать, что Авраам не мог получить оправдания делами, отмечает, что Закон явился спустя около четырёхсот лет после того, как с Авраамом был заключён союз по благодати (Гал 3:17). Невежды смеются над этим аргументом, полагая, что добрые дела могли быть и до того, как явился Закон. Но так как апостол прекрасно понимал, что дела имеют достоинство лишь постольку, поскольку они принимаются Богом, он подчёркивает, что они не могли оправдывать до того, как были даны обетования Закона. Итак, мы видим, почему он, намереваясь отнять у дел способность оправдывать, говорит именно о «делах Закона»: спор может идти только о таковых.
К тому же иногда апостол без всяких оговорок исключает всякие дела: например, когда он говорит, что Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел (Рим 4:6). Посему никакие ухищрения наших противников не могут удержать нас от утверждения всеобщего характера этого принципа. Так же напрасно они прибегают к другой уловке: они соглашаются, что мы оправдываемся одной верой, которая действует через любовь, желая тем самым показать, что праведность основана на любви38. Мы вполне согласны со св. Павлом, что оправдывает только вера, действующая любовью (Гал 5:6). Но она не черпает в любви оправдывающую силу. Она оправдывает только потому, что приводит нас в общение с праведностью Иисуса Христа. Иначе потерял бы смысл аргумент апостола, на котором он постоянно настаивает, что делающему воздаяние вменяется не по милости, но по долгу (Рим 4:4). Напротив, не делающему, но верующему в Того, кто оправдывает нечестивого, вера вменяется в праведность. Можно ли выразиться яснее? А именно, что нет никакой праведности от веры, кроме как при отсутствии дел, за которые полагается вознаграждение? И что вера вменяется в праведность лишь тогда, когда праведность даётся нам по незаслуженной благодати, а не по долгу?
| аРазделы 2 и 4 настоящей главы. |
| *Кальвин употребляет первое лицо («наши» «нами», «нас») и даёт ссылку «Ис 59:7 сл.». — Прим. перев. |
21. Теперь посмотрим, верно ли определение, данное нами вышеа: праведность по вере есть не что иное, как примирение с Богом, которое заключается в прощении грехов. Нам следует постоянно иметь в виду утверждение о том, что всем упорствующим в грехах уготован гнев Божий. Исайя хорошо сказал об этом так: «Рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать. По беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лицо Его от вас, чтобы не слышать» (Ис 59:1-2)*. Мы видим, что грех — это разделение между Богом и человеком и что он отвращает лицо Бога от грешника. В самом деле, иначе и быть не может: союз с грехом противен Божьей праведности. Поэтому св. Павел говорит, что человек есть враг Бога, пока не восстановлен в Божьей милости через посредство Христа (Рим 5:8-10). Итак, тот, кого Бог принимает в любви, именуется оправданным, потому что Он не может кого-либо соединить с Собою, пока не сделает грешника праведником.
Добавим, что это происходит через прощение грехов. Если взглянуть на тех, кто был бы примирён с Богом делами, то мы нашли бы их грешниками. Ведь необходимо, чтобы они были совершенно чисты от греха. Тем самым обнаруживается, что принятые Богом в его милость стали праведными не иначе как посредством очищения, так что пятна и скверна на них изглажены прощением, которое им даровал Бог. Эту праведность можно назвать «прощением грехов».
22. То и другое прекрасно описано словами св. Павла, которые я привёл ранееа, где сказано, что Бог, во Христе примиривший с Собою мир, не вменяя людям их преступлений, дал нам слово примирения. После чего апостол говорит о сути Христова посланничества: Тот, кто был чист и свободен от греха, сделался для нас жертвою за грех, то есть жертвою, на которую перенесены все наши грехи, чтобы мы сделались праведными перед Богом (2 Кор 5:19, 21). В этом отрывке он параллельно употребляет слова «сделались праведными» и «примирение», благодаря чему мы можем понять, что одно как бы заключено в другом. Способ получения оправдания разъясняется, когда говорится, что Бог не вменит нам наших грехов. Поэтому пускай никто больше не спрашивает, каким образом нас оправдывает Бог. Ибо св. Павел чётко сказал, что это происходит через примирение с Ним, когда Бог более не вменяет нам грехов наших.
Точно так же в Послании к римлянам он доказывает, что праведность вменяется человеку без дел, по свидетельству Давида: он называет блаженным человека, чьи беззакония прощены, грехи покрыты и которому Господь не вменит греха (Рим 4:6 сл.). Нет сомнений, что под словом «блаженство» Давид подразумевал праведность. Ибо он утверждал, что оно заключается в прощении грехов, и нет необходимости определять его как-то иначе. Так и Захария, отец Иоанна Крестителя, полагает спасение в прощении грехов (Лк 1:77). В соответствии с этим св. Павел завершает свою проповедь антиохийцам изложением сущности их спасения, говоря так: «Ради Его [Иисуса Христа] возвещается вам прощение грехов, и во всём, в чём вы не могли оправдаться законом Моисеевым, оправдывается Им всякий верующий» (Деян 13:38-39). Таким образом, он связывает оправдание с прощением грехов, показывая, что это одно и то же. Следовательно, он с полным основанием неоднократно утверждает, что оправдание, получаемое нами по Божьей благости, даётся даром.
| аРаздел 4 настоящей главы. |