Так, Исайя, описав всеобщую гибель человеческого рода, прекрасно говорит о его восстановлении: «И Господь увидел это, и противно было очам Его... И видел, что нет человека, и дивился, что нет заступника; и помогла Ему мышца Его, и правда Его поддержала Его» (Ис 59:15 сл.). Где же наша праведность, если верно сказанное пророком, что нет ни единого человека, кто помог бы Богу в деле спасения? Так же представляет Господа и другой пророк, говоря о примирении с Ним грешника: «И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии» (Ос 2:19). Если союз86 такого рода, который очевидно есть первый наш союз с Богом, основан на Божьем милосердии, то для нашей праведности не остаётся никакого иного основания.
Я хотел бы спросить тех, кто хочет заставить нас поверить, будто человек способен предстать перед Богом с некими заслугами: существует ли какая-то праведность, кроме той, которая угодна Богу? Если думать так — безумие, то может ли исходить от врагов Бога что-либо угодное Ему, когда они Ему отвратительны со всеми их делами? Истина свидетельствует, что все мы — смертельные враги Бога и что между Ним и нами идёт открытая война (Рим 5:6; Кол 1:21) до тех пор, пока, будучи оправданы, мы не войдём в его милость. Если начало любви Бога к нам — это наше оправдание, то какие праведные дела могут ей предшествовать? Поэтому, дабы искоренить в нас это опаснейшее притязание, св. Иоанн настойчиво убеждает нас в том, что не мы первыми возлюбили Бога (1 Ин 4:10). Гораздо раньше тому же учил сам Господь устами пророка, говорившего, что Он возлюбит нас по благоволению, ибо его гнев отвратится от нас (Ос 14:5). Если Бог склонен любить нас по собственному благоволению, то Его, естественно, побуждают к этому отнюдь не наши дела.
| *Синодальный перевод: «но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего». |
Невежественные люди понимают это лишь в том смысле, что никто не заслужил искупления, совершённого Христом, однако вступить в обладание им нам должны помочь добрые дела. Но истина в другом: несмотря на то, что мы искуплены Христом, мы по-прежнему остаёмся детьми тьмы, врагами Бога и наследниками его гнева, пока по данному даром призванию Отца не войдём в общение со Христом. Поэтому св. Павел говорит, что мы омылись и очистились от скверны только тогда, когда это очищение совершил в нас Св. Дух (1 Кор 6:11)*. И св. Пётр учит, что освящение от Духа ведёт нас к послушанию и окроплению кровью Христа (1 Пет 1:2). Если для очищения нас омывает кровь Христа через действие Духа, не станем думать, что до окропления мы были кем-либо иным, а не грешниками, погибающими вне Христа. Для нас должно быть очевидным, что начало нашего спасения подобно воскреснию из мёртвых. Ибо лишь тогда, когда нам дано ради Христа веровать в Него [Флп 1:29], мы начинаем переходить от смерти в жизнь.
7. Здесь идёт речь о людях второго и третьего рода — согласно делению, приведённому выше. Нечистая совесть, характерная для тех и других, является признаком того, что они ещё не возрождены Божьим Духом. А то, что они не возрождены, означает, что у них нет веры. Отсюда следует, что они не примирились с Богом и не оправданы его судом, поскольку доступ к этим благам люди получают только через веру. Как могут грешники, отчуждённые от Бога, совершить что-либо, что не будет омерзительно перед его судом? Известно, что все неверующие и в особенности лицемеры льстят себя безумной надеждой: хотя они знают, что сердца их полны скверны и всяческой нечистоты, но если они совершат несколько добрых внешних дел, то станут достойны того, чтобы Бог не презрел их. Отсюда проистекает смертельно опасное заблуждение, состоящее в том, что убеждённые в злобе и нечестии своего сердца не могут заставить себя признать свою абсолютную неправедность. Даже считая себя неправедными — потому что этого невозможно отрицать, — они всё-таки приписывают себе некую частицу праведности.
| *В Синодальном тексте — «осквернившийся от прикосновения к мертвецу». |
Бог красноречиво отвергает эту суетность устами пророка Аггея: «Спроси священников...: если бы кто нёс освящённое мясо в поле одежды своей и полою своею коснулся хлеба... или какой-нибудь пищи, — сделается ли это священным?» Священники ответили, что не сделается. Тогда Аггей спрашивает: «Если прикоснётся ко всему этому кто-либо осквернившийся в душе своей*, сделается ли это нечистым?» Священники ответили, что сделается. Тогда Господь велит Аггею сказать им: «Таков этот народ... предо Мною... и таковы все дела рук их! И что они приносят там, всё нечисто» (Агг 2:11-14). Бог желает, чтобы мы правильно восприняли это высказывание о нас и запечатлели его в памяти. Ибо ни один человек, сколь бы грешен он ни был на протяжении всей своей жизни, не может убедить себя в том, что Господь так ясно здесь объявил. Если даже самый злой человек на земле в каком-то одном отношении исполнил свой долг, то он не сомневается, что это вменилось ему в праведность. Господь же, напротив, объявляет, что никто не получит освящения, прежде чем не будет очищено его сердце. Более того, Он свидетельствует, что все предыдущие дела грешников осквернены нечистотою их сердец. Так поостережёмся называть «праведными» дела, которые прокляты как скверна устами Бога! И какими сравнениями Он это выражает! Ведь можно возразить, что всё предписанное Богом непременно свято. Однако, напротив, Он показывает, что нет ничего удивительного в том, если дела, которые Бог освятил в Законе, оказываются осквернёнными грешниками, ибо и одна-единственная нечистая рука оскверняет освящённое.
$. На эту тему также очень хорошо сказано у Исайи: «Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня... Праздники ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих» (Ис 1:13-16, а тж. 58:1 сл.). Что же это означает, если Господь так решительно отвергает и ненавидит соблюдение Закона? Однако Он не отвергает ничего, что исходит из чистого и подлинного его соблюдения. А началом такового, как Он постоянно учит, является сердечный трепет перед его именем. Когда нет этого трепета, всё остальное, что предлагается Господу, не только пустяк, но отвратительная и зловонная скверна.
А теперь лицемеры пытаются оправдаться перед Богом своими добрыми делами, когда души их опутаны злобными помыслами. Тем самым они, конечно же, всё сильнее и сильнее распаляют его гнев. Ибо «жертва нечестивых— мерзость пред Господом, а молитва праведных благоугодна Ему» (Прит 15:8). Итак, мы заключаем, что это вполне решённый вопрос для тех, кто хотя бы посредственно знает Писание: все исходящие от людей дела, которые Бог не освятил своим Духом, какими бы прекрасными они ни казались, настолько далеки от того, чтобы считаться праведными перед Богом, что приравниваются к греху.
| аПсевдо-Августин. Об истинном и ложном раскаянии, XV, 30 (MPL, XL, 1125); Декреталии Грациана (Decretalia Gratiani), II, С. Ill, Q. VII, с. 5 (в MPL отсутствует); Григорий Великий. Письма, кн. IX, письмо 122 (MPL, LXXVII, 1053b). |
Поэтому те, кто учил, что дела никому не приносят милости и благорасположения Бога, но, напротив, только тогда угодны Ему, когда человек принят Им в его милость, говорили сущую правду3. И нам нужно строго следовать этому порядку вещей, к которому Писание ведёт нас словно за руку. Моисей пишет, что Господь призрел на Авеля и на дела* его. Не хочет ли он этим сказать, что Бог расположен к людям, прежде чем посмотрит на их дела? Следовательно, для того, чтобы исходящие от нас дела были угодны Богу, необходимо сначала очистить своё сердце. Ибо всегда остаётся в силе речение Иеремии, что очи Бога обращены к истине (Иер 5:3). И Св. Дух однажды произнёс устами св. Петра, что сердца наши очищены одною верою (Деян 15:9). Отсюда следует, что основа основ — это истинная и живая вера.