7. И наоборот, те, кто не считается со столькими свидетельствами Писания и хулит это святое призвание как противное вере и христианскому благочестию, на деле выступают против Самого Бога. Именно на Него падают все обвинения, касающиеся богоустановленного служения. Отвергая господство начальников над собой, люди отвергают Бога. Ибо если верно сказано Господом нашим о народе Израильском - что он, отвергнув власть Самуила, отверг Его самого, дабы Бог не царствовал над ним (1 Цар 8:7), то почему сегодня этого нельзя сказать о тех, кто позволяет себе хулить поставленных от Бога начальствующих?
Наши противники говорят, что Господь запрещает всем христианам царствовать или начальствовать. Ведь Он сказал ученикам: «Цари господствуют над народами ... , а вы не так: кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий» (Лк 22:25-26). О горе-толкователи! Среди апостолов могла бы разгореться распря из-за того, кому считаться более достойным. И чтобы подавить это пустое честолюбие, Господь объявляет, что их служение не похоже на царство, где один предстоит перед всеми прочими как их глава. Я спрашиваю, чем указанное сравнение умаляет достоинство царей? Что вообще оно доказывает, как не тот простой факт, что царское служение отлично от апостольского?
Далее, существуют разные виды и формы начальствования. Однако все они равны в том смысле, что все должны считаться богоустановленным служением. И св. Павел подразумевает все названные разновидности, когда говорит, что нет власти не от Бога (Рим 13:1). Причём в первую очередь и превыше всех прочих называется та форма власти, которая менее всего угодна людям, а именно - господство и начальство одного человека. Поскольку оно влечёт за собой рабское положение всех, за исключением того единственного, воле которого подчиняются остальные, оно никогда не нравилось мужественным и благородным натурам. Но Писание опровергает это несовершенное человеческое суждение. Оно прямо заявляет, что цари царствуют по божественной Премудрости (Прит 8:15) и специально повелевает чтить царей (1 Пет 2:17).
8. Когда частные лица, не имея никаких полномочий обустраивать общественную жизнь, обсуждают вопрос о наилучшей форме гражданского порядка, они предаются несомненно пустому занятию. Кроме того, этот вопрос не допускает простого решения, поскольку самое главное заключается в конкретных обстоятельствах. И если сравнивать разные формы общественного устройства безотносительно к этим обстоятельствам, будет нелегко определить самую полезную, так как они почти равноценны.
Имеются три вида гражданского управления: монархия, представляющая собой господство одного человека (называется ли он королём, князем или как-то иначе); аристократия, или господство лучших и виднейших и демократия, или народовластие, при которой власть принадлежит каждому из народа.
Правда, обладающий властью король нередко склоняется к тирании. Но и выдающиеся граждане, получив власть, могут так же легко составить заговор с целью установления несправедливого господства. И ещё более вероятно, что господство народа обернётся мятежом. Если сравнить три названные формы правления, предпочтение, пожалуй, следует отдать тем правителям, которые правят свободным народом. Не потому, что они лучше сами по себе, но потому, что нечасто встречаются (почти как чудо) короли, способные настолько умерить своё властолюбие, что никогда не позволят своей воле уклониться от справедливости и праведности. С другой стороны, короли очень редко имеют достаточно благоразумия и проницательности, чтобы видеть то, что было бы хорошим и полезным в каждом случае. И поэтому порок (ввиду греховности людей) является причиной того, что самой терпимой и безопасной формой начальствования будет правление нескольких людей, способных помочь друг другу и дать друг другу совет. И если кто-нибудь из них слишком вознесётся, другие сумеют предостеречь и остановить его.
Об этом свидетельствуют Бог и опыт. Именно такую форму Он установил в народе Израильском, когда пожелал дать ему лучшее устроение и власть до того, как явил образ Господа нашего в Давиде. И как наилучшим способом правления будет тот, при котором свобода умеряется должным порядком и благодаря этому способна существовать долго, так и людей, живущих при таком порядке, я готов признать блаженными. И если люди постоянно трудятся ради его поддержания, то лишь исполняют свой долг. Самим правителям свободного народа надлежит прилагать все усилия к тому, чтобы свобода никоим образом не умалилась под их правлением. Если же они пренебрегают соблюдением свободы или допускают её ущемление, то являются предателями и изменниками. Однако те, кто по воле Божьей живут под властью государей и являются их подданными, не должны присваивать власть себе и впадать в искушение, поднимая мятеж или требуя перемен. Такое стремление было бы не только безумным и бесполезным, но также пагубным и нечестивым. Кроме того, если мы взглянем не на один какой-то город, но на мир в целом или на несколько стран, то несомненно убедимся, что различие способов гражданского управления в разных странах объясняется божественным провидением. Ибо как элементы не могут сосуществовать кроме как в неравном соотношении и взаимном ограничении, так и разные формы правления сосуществуют лишь при условии определённого неравенства.
Впрочем, нет нужды доказывать всё это людям, для которых воля Божья важнее других доказательств. И если Богу было угодно поставить над королевствами монархов, а над свободными народами других правителей, то нам надлежит покорствовать и подчиняться любым начальствующим в той местности, где нам суждено жить.
9. Теперь мы должны кратко объяснить, в чём, согласно Слову Божьему, состоит служение магистров. (Пользуясь словом, укоренившимся в Швейцарии (а также в большей части Германии), под «магистрами» Кальвин понимает высших должностных лиц государства. В узком смысле слова - это члены Консистории в Женеве.) Но даже если бы Писание умалчивало о том, что оно простирается на обе скрижали Закона, мы узнали бы об этом от мирских писателей. Ибо из писавших о начальствующих, о законотворчестве и гражданском устроении нет ни одного, кто не начинал бы с вопроса о религии и богослужении. Тем самым все признают, что в этом мире ни одна форма правления не может благополучно существовать, не опираясь прежде всего на почитание Бога. Если же законы пренебрегают существованием Бога и заботятся только о благе людей, они ставят телегу впереди лошади.
Религия всегда считалась у философов важнейшим и первостепенным предметом, и это единодушно признавалось всеми народами. Поэтому христианским государям и должностным лицам следует стыдиться своего невежества, если они надлежащим образом не пекутся о религии.
Причём такая забота, как мы уже показали, была особо поручена им Богом. И не без основания: ведь коль скоро они являются заместителями Бога и правят по Его милости, то должны поддерживать Его почитание. Благочестивых и богоизбранных царей Писание прославляет именно за то, что они восстановили прежде заброшенное или искажённое богослужение, а также заботились о процветании истинной веры. И наоборот: среди дурных последствий безвластия священная история называет распространение суеверий: «В те дни не было царя у Израиля: каждый делал то, что казалось ему справедливым» (Суд 21:25). Поэтому следует осудить безумие тех, кто хотел бы, чтобы магистраты презрели Бога и религию и заботились только о благе людей. Как будто Бог повелел начальствующим разрешать во имя своё споры и судебные процессы по поводу земных благ, но забыл при этом главное: чтобы Ему воздавалось должное почитание, согласно установлению Закона! И однако ненасытная жажда непрестанного и безнаказанного изменения и обновления побуждает мятежные и легкомысленные души добиваться по мере сил того, чтобы в мире вовсе не было судей, способных держать их в узде!