Но здесь нужно различать два рода людей. Ибо многие испытывают такую страсть к сутяжничеству, что не знают покоя, если не судятся с другими. Более того, они начинают дело в суде не иначе, как пылая неукротимой ненавистью и беспредельной жаждой отмщения, и преследуют противника вплоть до его полного уничтожения. А чтобы создать видимость своей правоты, они оправдывают собственную злобу ссылками на правосудие. Однако если христианину позволено обращаться в суд с иском против ближнего, из этого ещё не следует, что ему позволено ненавидеть ближнего, желать ему зла и беспощадно преследовать его.
18. Пусть эти люди помнят: суды позволены тем, кто правильно ими пользуется. А правильное пользование ими таково: во-первых, истец, потерпевший ущерб либо в отношении своей личности, либо в отношении своего имущества, может явиться к судье, изложить ему жалобу и потребовать справедливого и беспристрастного рассмотрения дела. Но при этом он не должен пылать жаждой мести или ответного зла, ненавистью, обидой или жгучей враждой. Напротив, он должен быть готов скорее лишиться своего имущества и претерпеть любые притеснения, чем позволить себе возгореться ненавистью и злобой к противнику. Во-вторых, ответчику надлежит по вызову явиться в суд и защищать своё дело наилучшими доводами, какие он сумеет найти, не испытывая при этом обиды, но только желая сохранить принадлежащее ему по праву.
Если же противники пылают злобой, завистью, возмущением, жаждой мести либо другим чувством, умаляющим братскую любовь, тогда любые судебные процедуры могут быть только злом и нечестием, пусть даже речь идёт о справедливейшем из дел. Ибо среди христиан должно быть твёрдо решено: каким бы справедливым и правым ни было дело, судебный процесс возможен лишь при условии такого расположения и приязни истца к ответчику, как если бы спор между ними был уже мирно улажен. Вероятно, нам возразят, что такая умеренность и сдержанность в судебных делах не только никем не видана, но прямо-таки подобна чуду. Согласен. В наше время, когда люди так испорчены, не найти примера праведного истца. Однако само по себе ведение судебного процесса не перестаёт быть добрым и чистым делом от того, что нечисты привходящие обстоятельства. И когда мы слышим, что помощь судьи есть святой дар Божий, мы тем более должны остерегаться запятнать его нашей порочностью.
19. Но те, кто огульно отрицает любые судебные разбирательства, должны знать, что отвергают святое установление Бога и Его дар из числа тех даров, которые могут быть чистыми для чистых. Ведь они не захотят обвинить в преступлении св. Павла! Между тем св. Павел опроверг лживые и оскорбительные измышления своих обвинителей, разоблачив их собственные происки (Деян 24:10 сл.). Он также отстаивал свои законные привилегии римского гражданина (22:25 сл.) и обжаловал в суде кесаря несправедливый приговор наместника, когда в этом возникла необходимость (Деян 25:10 сл.). И это нисколько не противоречит наложенному на всех христиан запрету отмщения (Лев 19:18; Втор 32:35; Мф 5:39; Рим 12:19). Этот самый дух отмщения мы хотим исключить из всех судебных споров между верующими. Если речь идёт о гражданском иске, правильно поступает лишь тот, кто в душевной простоте поручает своё дело судье как общественному попечителю, менее всего думая о воздаянии злом за зло (что было бы чувством мести). Если же речь идёт об уголовном преступлении, я опять-таки одобряю лишь того обвинителя, который обращается в суд не из чувства мести или личной обиды, а из одного только желания воспрепятствовать злодеяниям обвиняемого и разрушить его замыслы, дабы он не вредил обществу. Так что по отнятии духа отмщения христианин не совершает ничего противного заповеди, запрещающей христианам мстить.
Нам могут возразить, что христианам не только запрещено жаждать мести, но и велено ожидать воздаяния от руки Господа, который обещает прийти на помощь всем нуждающимся и обременённым. И поэтому, дескать, обращаться за помощью к судье для себя или других значит упреждать отмщение Божье. Вовсе нет! Ибо следует помнить, что отмщение начальствующего - не от людей, а от Бога, потому что начальник (по словам св. Павла) есть Божий слуга, данный нам на добро (Рим 13:4).
20. Мы не отступаем от тех слов Христа, которыми Он запрещает нам противиться злу и велит подставить правую щёку тому, кто ударит нас по левой, а также отдать и верхнюю одежду тому, кто возьмёт у нас рубашку (Мф 5:39-40). Действительно, Христос требует от своих верных такого воздержания от жажды мести, чтобы они скорее предпочли претерпеть вдвое обид, чем воздать обидчику равной мерой. И мы вовсе не уклоняемся от такого долготерпения. Ибо христиане в самом деле рождены для того, чтобы переносить обиды, оскорбления, обман и насмешки нечестивцев. И не просто переносить, а терпеливо принимать. Другими словами, они должны так настроить свой дух, чтобы, претерпев обиду, быть готовыми претерпеть другую и на протяжении всей своей жизни не ожидать ничего, кроме постоянной крестной муки. В то же время им надлежит творить добро своим гонителям, молиться за тех, кто их проклинает, и стараться побеждать зло добром (Рим 12:19-21). Это и будет их победа. Приводя свою волю в такое состояние, они не требуют око за око и зуб за зуб (как это делали фарисеи, учившие своих последователей жаждать мести). Нет, они в согласии с наставлениями Христа будут терпеливо переносить как личные обиды, так и посягательства на их имущество, будучи готовы прощать до бесконечности [Мф 5:44 сл.; 6:14].
Но, с другой стороны, такая душевная кротость и смирение вовсе не препятствуют им, сохраняя дружелюбие к врагам, обращаться к суду и властям за помощью в сохранении своего имущества или из стремления к общему благу требовать кары для творящих зло, которых может исправить только наказание. Св. Августин верно говорит, что, во-первых, цель всех заповедей - научить праведного и богобоязненного человека с готовностью претерпевать зло от рук тех, кого он хотел бы видеть добрыми, дабы число добрых умножилось, а вовсе не присоединяться к обществу злых; во-вторых, заповеди относятся скорее к внутреннему расположению сердца, чем к внешним действиям. В глубине сердца нам надлежит хранить терпение и любовь к врагам. В то же время наши внешние действия должны отвечать тому, что мы сознаём полезным для спасения возлюбленных нами врагов (Августин. Письма, 138 (Марцеллину), II. 12-13 (МРL, XXXIII, 530). Эта цитата из Августина вновь встречается в аналогичном контексте в Комментариях Кальвина к св. Матфею, V, 39 (ОС, XIV, 184). В этом вопросе Кальвин противостоит Лютеру. Последний отвергал ту мысль Августина и схоластов, что в Нагорной проповеди даётся лишь «praeparatio animae» («подготовка души»), внутренняя мораль. См. Holl K. Luther. Tubingen, 1932, S. 282 f.).
21. Наконец, совершенно неверно привычное возражение, что все вступающие в тяжбы осуждены св. Павлом (1 Кор 6:5-8). Из его слов нетрудно понять, что в Церкви коринфян разгорелась безудержная страсть к сутяжничеству вплоть до того, что у неверующих появился повод злословить Евангелие и христианскую веру. И св. Павел прежде всего осуждает в коринфянах именно то, что неумеренностью своих тяжб они бесчестят Евангелие в глазах неверующих. Далее, он осуждает у них тот грех, что брат ссорится с братом и все они весьма далеки от терпеливого снесения обид. Наоборот, брат желает имущества брата и потому они обижают друг друга и отнимают друг у друга. Именно против этой неуёмной страсти к сутяжничеству борется св. Павел, а не вообще против всякого судебного разбирательства.
Но хуже всего, считает он, стремиться к сохранению своего имущества вплоть до разрешения спора в суде вместо того, чтобы переносить лишения и предпочесть утрату собственности. Коринфяне по всякому, даже незначительному поводу настолько разъярялись, что сразу бросались в суд. Поэтому св. Павел говорит, что такое поведение - признак гневливости, а следовательно, и нетерпеливости. Именно в этом вся суть. Несомненно, христианин должен предпочесть скорее отказаться от своего права, чем затевать судебный процесс, из которого он вряд ли сумеет выйти, не воспылав ненавистью и возмущением против брата. Но если человек видит, что может защитить своё имущество без ущерба для братской любви, то ни в чём не погрешит против наставления св. Павла. Прежде всего это касается важных вещей, ущемление в которых труднопереносимо. В конечном счёте, как уже было сказано ранее (/4/20.18), любовь даст каждому наилучший совет. Ибо она столь необходима во всяком судебном деле, что преступающие или умаляющие любовь нечестивы и прокляты.