Однако об этом мы ещё поговорим позднее. Пока же достаточно заявить, что во времена, когда Церковь хранила большую чистоту, совмещение монашеского и священнического служения считалось вопиющим абсурдом. Св. Иероним говорит, что пока человек пребывает среди монахов, он должен вести себя не как священник, а как мирянин, подлежащий руководству со стороны священников (Hieronymus. Ep. 51, 1 (MPL, XXII, 518)).
Но допустим, что мы простим им эту погрешность. Остаётся вопрос: как исполняют они своё служение? Есть небольшое число нищенствующих священников и проповедников. Остальные только поют псалмы или совершают мессы в своих норах. Можно подумать, что Иисус Христос для этого поставил священников или что в этом и заключается суть их служения! Напротив, Писание свидетельствует, что дело пастыря - пасти Церковь (Деян 20:28). Разве поворот к иной цели - вернее, полное извращение священного установления Божьего - не есть нечестивая профанация? Ибо при совершении ординации священникам по сути воспрещается исполнять то служение, на которое их поставил Господь. Для этого посвящаемым твердят: пусть монах довольствуется своей обителью, не притязая ни на учительство, ни на совершение таинств, ни на какие-либо иные публичные обязанности (Василий Великий. Правила монашества, канон 9 (МРG, XXXI, 1370)). Пускай паписты попробуют отрицать, если сумеют, что посвящать человека в священники с тем, чтобы отстранить от служения и оставить ему только беспредметное наименование, - не явная насмешка над Богом!
9. Теперь перейдём к «белому духовенству». Одни священники являются бенефициариями, то есть обеcпечены средствами для удовлетворения утробы, а другие перебиваются кое-как, зарабатывая себе на жизнь пением или бормотанием молитв, выслушиванием исповедей, погребением покойников и другими подобными вещами. Одни из-за бенефициев имеют попечение о душах - это епископства и приходы. Другим бенефиции служат для того, чтобы жить припеваючи: таковы доходы с церковного имущества и доходы, связанные с должностью каноника, капеллана и других. Однако весь ход вещей настолько извратился, что аббатства и приорства (по православной терминологии - «благочиния») даются не только «белому духовенству», но и малым детям. Причём это стало настолько распространённым явлением, что вошло в обычай.
Что же касается наёмного духовенства, получающего подённую плату, их занятие представляет собой не что иное, как проституцию, позорную и недостойную торговлю, причём принявшую огромные размеры. Но поскольку им стыдно побираться в открытую или они не ждут от этого большой выгоды, то предпочитают рыскать повсюду, словно голодные псы, и с назойливым лаем силой вырывают то у одного, то у другого кусок, дабы насытить им своё брюхо. Если я возьмусь показывать, какое бесчестие терпит Церковь от такого падения священнического звания, то никогда не остановлюсь. Поэтому не стану долго причитать о том, насколько велико всё это непотребство. Скажу только, что если дело священнослужителя - пасти Церковь и совершать таинства духовного Царства Христова, как этого требуют Слово Божье [1 Кор 1:4] и древние каноны, то подобные священники, не имеющие иного занятия, кроме торговли мессой и заученными молитвами, не только уклоняются от исполнения долга, но и вовсе не имеют никакого законного служения. Ведь у них нет ни учительской кафедры, ни паствы - есть только жертвенник, чтобы приносить на нём в жертву Иисуса Христа. А такое жертвоприношение совершается не Богу, а дьяволу [1 Кор 10:20], как это будет показано ниже (4/18).
10. Я теперь говорю не о пороках отдельных людей, а о том зле, которое укоренено в самом установлении и не может быть отделено от него. Добавлю ещё несколько слов; они не понравятся папистам, но, так как они выражают истину, их придётся сказать. Речь идёт о канониках, деканах, капелланах, прево, певчих и всех тех, кто живёт за счёт дармовых бенефициев. Какое служение, какое полезное дело могут они исполнить в Церкви? От проповеди Слова, попечения о дисциплине и совершения таинств они избавлены, как от слишком докучливых забот. Что же остаётся у них, что оправдывало бы их претензии на звание священнослужителей? Они участвуют в песнопениях и пышных обрядах, но всё это вещи никчёмные. Если они ссылаются на обычай, сложившийся порядок вещей и его древность, то я в ответ могу апеллировать к словам Христа о том, каковы должны быть истинные священнослужители и какими качествами должны обладать те, кто хочет считаться таковыми [Мф 10:7 сл. и др.]. А если они не хотят мерить себя такой строгой мерою, как мера Иисуса Христа, то пусть по крайней мере согласятся, чтобы это дело рассудил авторитет древней Церкви. Однако и при таком условии они ничего не выиграют, то есть если будут судимы согласно древним канонам. Те, кто ныне превратился в каноников, должны были быть городскими пресвитерами, как раньше, чтобы править Церковью совместно с епископом и выступать как бы его помощниками в пастырском служении. Ни должность члена капитула, ни тем более должность капеллана не имеют ничего общего с управлением Церковью, как и прочий подобный мусор и шлак. Так с какой же стати мы должны их почитать?
Иисус Христос и древняя Церковь вообще не включали их в разряд пресвитеров. И тем не менее они утверждают, что принадлежат к священнослужителям. Нужно сорвать с них маску, и тогда мы увидим, что их занятия совершенно чужды священническому служению, как оно определено апостолами и установлено древней Церковью. Все эти ранги и чины, как бы их ни украшали и ни возвеличивали званиями и титулами, являются нововведениями. По крайней мере, они не имеют основания ни в установлении Господа, ни в практике древней Церкви. Поэтому им нет места в описании того духовного устроения, которое определено самим Богом и принято Церковью. Если же они хотят, чтобы я ещё лучше разжевал им свои слова, - пожалуйста: поскольку капелланы, каноники, деканы, певчие, прево и прочие даром насыщающие чрево пальцем о палец не ударяют во исполнение того, чего требует от них священническое служение, то нельзя допускать, чтобы они обманом присваивали себе честь и совершали насилие над священным установлением Иисуса Христа.
11. Теперь обратимся к епископам и приходским священникам. Они доставили бы нам большую радость, если бы старались соответствовать своему званию. И мы охотно бы признали святость и почёт их служения, если бы они его исполняли. Но они покидают вверенные им Церкви и перекладывают свои обязанности на плечи других, желая в то же время слыть пастырями и заставить нас поверить, будто дело пастыря - не делать ничего. Если какой-нибудь ростовщик, ни разу не выезжавший из города, вздумает выдавать себя за пахаря или виноградаря; если солдат, всю жизнь проведший в сражениях и походах, никогда не бравший в руки книги и не заседавший в суде, начнёт представляться учёным или адвокатом, - кто потерпит подобные шутки? Эти же совершают ещё большую глупость, претендуя на звание законных пастырей Церкви, но вовсе не желая ими быть. Кто из епископов и кюре хотя бы делает вид, что исполняет свои обязанности? Многие из них всю жизнь проедают доход со своих церквей, так ни разу и не заглянув в них. Другие посещают свою церковь раз в году или посылают к ней доверенных лиц, сдавая её в аренду с выгодой для себя. Когда возникла такая извращённая практика, многие, кто желал воспользоваться священническим званием, предпочли держаться подальше от своей церкви. Сейчас очень редко можно увидеть кюре, живущего в своём приходе. Ибо священники рассматривают приходы как данные им в аренду владения и посылают туда своих викариев в качестве откупщиков или сборщиков податей. Но разве не противно самой природе считать пастырем того, кто ни разу даже не взглянул ни на одну из овец своего стада?