Наставление в христианской вере, тт. 1,2

Сам Кальвин содрогается от такого вывода, даже объясняя и отстаивая его, и понимает нравственные затруднения, которые этот вывод влечёт за собой. Он весьма несдержан по отношению к тем, кто считает, будто Бог в этом случае становится творцом греха. Бог всегда остаётся любящим и справедливым, хотя таким образом, что это ускользает от нашего немощного понимания. Обострённое внимание Кальвина к предопределению частично объясняется тем, что он страшится его тайны. Соответственно, он просит об особой осторожности при упоминании этой темы⁶². Беспокойство человека относительно собственного избрания он называет «сатанинским искушением». Он желал бы, чтобы зрелые умы размышляли об «этой возвышенной и непостижимой тайне», задумываясь над которой, «мы должны быть сдержанны и смиренны». Плоды избрания не проявляются во внешних преимуществах и процветании, которыми человек пользуется в этой жизни, где царит нечестие, а человек благочестивый вынужден нести крест. Благословение избранного заключается в его уверенности, что ему достаточно одного Бога и что среди всех горестей он находится под неизменной его защитой, а также в счастливом предвосхищении будущей жизни.

XI

Кальвин особенно подчёркивает значение того преображения души, которое называется возрождением. Оно достигается через искреннее покаяние, предполагающее «умерщвление плоти и оживление духа». Если мы участвуем в смерти Христа, наша ветхая природа распинается, а если разделяем с Ним воскресение, то обновляемся в образе Божьем⁶³. Мы, так сказать, вовлекаемся в новое духовное предприятие, начинаем последовательно приближаться к совершенству, которое в этой жизни полностью недостижимо. Подобная неполнота ни в коем случае не должна быть поводом для отчаяния: она, скорее, связана со всё более ощутимой реальностью будущей жизни, к которой устремляются наши мысли⁶⁴.

61 Quos Deus praeterit, reprobat (III, XXIII, I).

62 III, XXIII, 14.

63 III. Ill, 8-10.

64 III, VI, 5.

65 III, VI-X. Эти главы неоднократно публиковались отдельно и известны как «Золотая книжица о христианской жизни». Издание этого материала в том виде, в каком он существовал по-латыни в 1550 г., впервые вышло в Женеве в том же году. Ср. выше, раздел V прим. 19.

66 III, VII, 6.

Поскольку этот мир — не наш дом, его следует всерьёз рассматривать только как место нашего странствия и испытания, и у Кальвина нет мрачного отказа ни от связанных с ним обязанностей, ни от его благ. В пяти главах⁶⁵ он даёт краткое руководство по христианской жизни, уравновешенное, проникновенное и практичное. Бог —наш Отец, и его образ восстанавливается в нас. Он принимает нас как своих детей при условии, что в своей жизни мы «отображаем Христа». Это предполагает самоотречение и любовное служение ближним, в которых, сколь бы тяжёл ни казался их характер, мы обязаны видеть образ Божий, побуждающий нас любить их⁶⁶. В свете дискуссий об эсхатологии очень впечатляющими оказались трактовка «размышлений о будущей жизни» и в не меньшей степени рассуждения об использовании Божьих даров и наслаждении ими как поддержки в нынешней жизни⁶⁷.

Освящение, с точки зрения Кальвина,— это продвижение по пути благочестия в течение всей нашей жизни и следование своему призванию. При обсуждении Кальвином веры⁶⁸, покаяния и оправдания он своеобразно и оригинально рассматривает соответствующие учения, столь оживлённо обсуждавшиеся в эпоху Реформации. Вера — это нечто большее, чем убеждённость в достоверном отражении Бога в Св. Писании. Она есть также полная уверенность в Божьей милости и его благосклонности к нам. Это явствует из дел и из закона, потому что главный их объект — Христос, о чём нам сообщено Св. Духом. Кальвин отвергает ряд схоластических трактовок веры, в которых она отделяется от благочестия и любви⁶⁹. Хотя он вслед за Лютером пользуется фразой «оправдание одной верой»⁷⁰, он также настойчиво указывает, что сама по себе вера не приводит к оправданию — она обращается к Христу, милостью которого мы и получаем оправдание.

XII

Книга IV содержит огромное количество нового материала, искусно объединённого с разделами из предыдущих изданий, так что фактически она представляет собой хорошо скомпонованный отдельный трактат. Кальвиновское заглавие этой книги таково: «Внешние вспомогательные средства, с помощью которых Бог призывает нас в сообщество Христа и удерживает в нём». Сообщество Христа — Christi Societas — есть Святая Католическая³ Церковь. Это необъятная тема, в высшей степени конгениальная самому Кальвину, мобилизовавшая все его силы и мастерство.

Он разделяет точку зрения Лютера, что в «Символе веры» «католическая Церковь» и «сообщество святых» — это выражения, относящиеся к одной и той же сущности, членами которой являются все христиане. Невидимая Церковь избранных, членство в которой ведомо одному только Богу, отличается, но не отделяется от видимой, земной Церкви — организации, члены которой знают друг друга. Кальвин охотно принимает образ Церкви, созданный св. Киприаном, согласно которому Церковь— мать верующих: как таковая она зачинает, рождает, окормляет и учит своих детей, которые фактически никогда не оканчивают её школу⁷¹. Хотя известно, что в видимой Церкви «много лицемеров», наш долг—«милостиво признать» её членами «тех, кто своею верой, примером своей жизни, участием в таинствах исповедует одного Бога и Христа».

67 III. IX, I0.

68 III, II. 7. См. Dowey Е.А. Op. cit. (прим. 39), ch. IV. В этой книге охарактеризована острая дискуссия по поводу кальвинистского учения о вере как раз в связи с его отношением к бого- познанию.

69 III. II, 9.

70 IV, III. I; HI, XI, 7.

Т.е. вселенская.— Прим. перев.

71 IV, I, 4.

Подлинную Церковь можно распознать посредством таких признаков, как исполненная истины проповедь, исполненное веры слушание Слова, правильное совершение таинств и — признак, подчинённый этим главным,— действенная дисциплина, ограждающая святость сообщества. Угроза отпадения от такой Церкви рассматривается как нечто в высшей степени опасное. Поскольку все мы, страдаем от «мрака невежества», мы не можем отказываться от общения с другими верующими по легковесным соображениям. Многое здесь основано на том факте, что Церковь — это единственное сообщество, где постоянно требуется прощение грехов. Зримая Церковь свята не в смысле её приобретений, но в смысле цели и движения к ней⁷². Уход из этой организации оправдан для христиан только в том случае, если в ней искажаются служение Слову и таинства и рушится дисциплина. Это условие Кальвин обнаруживает в Церкви, приверженной папству, хотя некоторые следы истинной Церкви сохраняются и там⁷³. Высокое учение о служении в Церкви, его форме и функциях Кальвин подробно развивает и обосновывает на базе свидетельств Нового Завета. Как развитие, так и искажение служения прослеживаются на протяжении всей патристической эпохи⁷⁴.

Свои значительные познания в церковной истории Кальвин использует в целях оживлённой полемики против утверждений Римской церкви о власти ап. Петра в Риме и против претензий папской власти, равно как и способов её осуществления в Средние века. Если инвективы, присущие этим главам, кажутся чрезмерными, то сами исторические сведения по данной теме производят сильное впечатление. И всё же Кальвин, рассматривая исторические процессы, не чувствовал в достаточной мере всей сложности вовлечённых в них сил.

72 IV. I. 7-18.

73 IV, II, 1-2, 9, 11-12.

74 IV. V.

75 Объёмистая история Церкви до 1400 г., подготовленная лютеранскими теологами под руко- водством Матиаса Флация (Mathias Flacius) и печатавшаяся в Базеле в 1559-1574 гг. (Ecclesiastica historia, integram Ecclesiae Christi ideam, quantum ad locum... Per aliquot studiosos & pios viros in urbe Magdeburgica...)

В этом документе, вероятно, сфабрикованном в Риме между 753 и 775 гг., утверждается, что Константин Великий (306-337) передал управление большой частью Западной Римской империи папе Сильвестру I. Исследование Л. Валлы (Valla) «De falso credita et ementita Constantini donatione declamatio» было написано в 1439 г. и опубликовано в Базеле в 1540 г. См. «Наставление», IV, XI, 12.

а Папа св. Григорий VII (1073-1085).— Прим. перев.