— Да, — ответил ей Сесил, и тут Тирвитты наконец сумели пробраться к нам.
Елизавета повернулась к ним спиной, взяла Сесила под руку, сделав вид, что показывает ему, сколько листьев устлало землю; они шумно раздвигали эти листья ногами.
— Но дело вот в чем, — быстро проговорил Сесил. Мы с Джоном следовали за ними по пятам, отсекая Тирвиттов. — Король по совету Дадли даровал герцогский титул и отцу Джейн Грей, теперь он герцог Суффолка. Замышляется нечто большее, нежели просто устранение Сомерсета, причем меня в эти замыслы не посвящают. Между прочим, Сомерсета на этот раз обвиняют не в том, что он несколько месяцев тому назад угрожал жизни короля, а в заговоре с целью убийства Уорика. Ваше высочество, обязательно запомните это — неизвестно, удастся ли нам сегодня побеседовать подробнее. Если Уор… я хотел сказать, если Нортумберленд призовет вас в Лондон, никуда не нужно ехать. Скажитесь больной, придумайте что-нибудь! Я очень опасаюсь того, что он и вас с принцессой Марией хочет прибрать к своим рукам.
— Я обязательно учту это, друг мой Сесил, — теперь уже сэр Уильям Сесил, — сказала принцесса, поворачиваясь к наступавшим нам с Джоном на пятки Тирвиттам. — Добрые вести! — сообщила она им. — Мне только что стало известно, что перед нами сэр Уильям Сесил, возведенный в рыцарское звание за отменную службу королю и Джону Дадли, ныне герцогу Нортумберленду!
— Есть и еще добрые вести от нового герцога, ваше высочество, — добавил Сесил, мгновенно подстраиваясь под ее тон. — Нортумберленд поручил мне передать вам: он глубоко сожалеет о том, что Сомерсет занял вашу лондонскую резиденцию, Дарем-хаус, оставленный вам в наследство вашим отцом, и предлагает взамен Сомерсет-хаус, если вы собираетесь в ближайшее время посетить Лондон.
Я испугалась, что при этом известии на лице Елизаветы отразятся ее чувства. Ведь прежде это был дворец Тома Сеймура, и мы вместе с ней иногда жили там. Нет ли в этом предложении какого-то подвоха, или же это просто взятка, чтобы задобрить принцессу? То был красивый и просторный особняк на Стрэнде[69], недалеко от дворца Уайтхолл.
— Как это любезно и щедро с его стороны! — только и ответила Елизавета, улыбаясь и сжимая ладони. — Вы сегодня привезли нам одни только добрые вести, сэр Уильям!
Она сумела выдержать такой тон до самой ночи, когда я пришла в спальню пожелать ей добрых снов.
— Сесил совершенно прав, — негромко сказала принцесса. — Бывший граф Уорик, ныне светлейший герцог Нортумберленд, что-то затевает, а всех нас старается подкупить, чтобы мы были с ним заодно. Но что он может замышлять, какие почести и должности могут быть еще выше, чем владение прославленным в истории герцогством и положение любимого советника моего брата? И чего ради он добился герцогского титула также и для отца Джейн Грей? Ах, я надеюсь лишь на то, что Робин с братьями в этом не замешаны — но что-то назревает.
Ветры, которые хлещут сегодня по стенам нашего дома — это ветры перемен, вестники измен и смерти!
Я успокаивала ее, помнится, даже пожурила за то, что она слишком много значения придает мелочам. Вскоре, однако, я (а возможно, и Елизавета тоже) удостоверилась в том, что как бы ни была образована и начитана ее Кэт, и той случалось обнаруживать и недальновидность, и глупость. Ибо не прошло и двух недель, как принцесса получила письмо из Тауэра, от Сомерсета, умолявшего заступиться за него. Елизавета ответила ему уклончиво, чтобы не рассердить Нортумберленда, которого теперь мы все боялись: «Я женщина, и еще столь молода, что не имею власти, дабы сделать для вас что-либо доброе». Дело было не только в том, что Сесил советовал ей не вмешиваться. Елизавета написала чистую правду: хоть она и приходилась сестрой королю, но не имела никакой власти. Она была лишь пешкой в чужой игре, правила которой все время менялись.
Стояли сильные морозы, однако снег так и не покрыл землю. Однажды сообщили, что ко мне прибыл гость. Джон поднял голову от письма, которое писал по поручению Елизаветы, услышав мой разговор со слугой, стоявшим у двери нашей спальни.
— Вы хотите сказать, что гость прибыл к ее высочеству, а мне надо спуститься в холл вместе с ней?
— Нет, мистрис Эшли, — ответил поваренок с нашей кухни. — Этот человек подъехал к черному ходу и сказал, что его фамилия Чампер… Чампер… как-то так.
Я открыла рот и уронила вышивку. Уже много лет я не слышала своей девичьей фамилии. Сэр Филипп Чамперноун из Модбери почил в мире тому уж почти шесть лет. Быть может, пожаловал один из его сыновей — например, Артур, которому я когда-то нравилась?