— Ты давно не была со мной. Все время занята. А мне уже так сильно надо!
— Прости, дорогой. У меня было много дел.
Меня здесь уже вообще никто то ли не стеснялся, то ли в расчет не брал, неужели у меня в самом деле нет выхода?
— Ну пожалуйста, мне уже давно очень надо.
— Конечно, Рик. Конечно, — она с улыбкой погладила его по одной из обнимавших ее лапок. — В самом деле давно. Но сначала дело, потом все остальное.
В поле моего зрения показался сноходец Кевин. Так он жив? Парень посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Бэккер:
— Она не маг Воды. Она из школы Изменений. Лучше усыпить ее обратно.
— Это почему? — женщина перевела взгляд на него.
— Изменений? — в поле моего зрения теперь сделал шаг и Оливер. — Мать, это опасно. Меняющие могут влиять на живых, которые касаются их. А сейчас Герда в прямом смысле часть ее.
О, так я могу что-то! Я сразу попыталась обратиться к своей магии, ощупать себя, найти чужеродное, но не смогла. Чем бы они меня ни напичкали, магию использовать оно мне не позволяло.
— Ну что ж, значит, тем более пообщаемся после, — кивнула Бэккер своим советникам, а затем и тому, что было над моей головой. — Герда, усыпи ее, давай мне лапку и начинай.
Не знаю, что они собрались начинать, но я не хотела! И я снова попыталась дернуться, но мир померк.
Когда я пришла в себя, Николас нес меня на руках. Мы были в гостиной зале у меня дома. Как хорошо, что все кончилось, обязательно спрошу, как они меня нашли. И я расслабленно выдохнула. Николас заметил, что я пришла в себя, и бережно опустил меня на диван, а затем сел рядом на край полубоком ко мне и положил мне ладонь на живот и бедро:
— Как ты себя чувствуешь?
Я улыбнулась:
— Кажется, я в порядке. Спасибо, что вытащили меня. Вы поймали Бэккер?
— Да, Рихард как раз с ней сейчас разбирается. Придет позже.
Он склонился ко мне и обнял:
— Я так рад, что ты жива. Мы боялись за тебя.
И мне было от этого так приятно, так хорошо, что я с удовольствием прижалась к его груди. Я при этом была без одежды. Почему я без одежды?
«Ты любишь его? Ну надо же, ты кого-то любишь! А кого еще?»
Я услышала, как дверь в прихожей распахнулась и оттуда раздался голос Рихарда:
— Ну что, как у нас дела? — он быстрым энергичным шагом вошел в комнату и втащил за руку Аду. — Смотрите, кого я нашел по пути.
А вот теперь я все же смутилась своей наготы, и дело было не в Рихарде… Ах нет, я все-таки одета.
— Она в порядке, — кивнул Николас.
«Почти как моя семья! Ты знаешь, что такое любить близких. Это хорошо. Хорошо. Это и переделаем.»
Нет, что-то не так. Что-то совсем не так. Ада и Рихард? Что здесь делает Ада? Я же подарила ей свободу, она не должна вернуться к магам. Эти твари сожрут ее. Что-то не так. Я странно себя чувствую, а точнее, НЕ чувствую. Будто во сне. Это сон? Николас когда-то рассказывал мне, как понять, сплю ли я. Нужно искренне допустить саму мысль о том, что я сплю, а потом посмотреть на свои руки. Или попытаться что-нибудь прочитать. И я отпихнула Николаса, почти падая с кровати. Если это не сон, он спишет все на нервы после пребывания у Королевы и простит, а если сон, то мне все равно. Я бросилась к книжному шкафу…
«Она просыпается? Она не может просыпаться! Увеличь дозу, Герда. Только не убей, осторожно.»
Когда я открыла глаза, первым, что я увидела, была она, Эрика Бэккер. Мое сознание было на удивление чистым. Я помнила все, что случилось, но это не тревожило. Потому что она сейчас казалась мне самым близким человеком на свете. Я помнила, что еще вчера любила Николаса и была готова на все ради него. Сегодня я любила Эрику Бэккер, свою Королеву, свою Мать, точно так же самоотверженно и искренне. И я улыбнулась ей.
— Девочка моя! — она крепко обняла меня.
Я, совершенно обнаженная, все еще лежала на голом хитине. Со мной все было в порядке: шрамов нет, ничего не болит. Королева наклонилась ко мне, искренне обнимая. Как же приятно. Она словно грела меня своим теплом и любовью. И не имело значения, в какое порванное платье она одета, для меня она была ближе, чем кто-либо. И я обняла ее в ответ. Над моей головой изгибалась тушка Герды со множеством больших и мелких лапок — существа, совершенно для меня неопасного. Я ощущала в нем часть своей семьи, той огромной семьи, к которой я теперь принадлежу. Теперь я была частью ее роя. И вдруг я вспомнила все, что сделала. Поняла всю боль, что она испытывала, когда мое ядовитое облако прошлось по канализации, стирая семью с лица земли.
— Прости меня, Мать. Прости, — на моих глазах появились слезы. — Мне так жаль. Я бы хотела все вернуть назад. Лучше бы я себя убила, чем позволила бы убить всю нашу семью!
Она мягко погладила меня по спине, успокаивая:
— Ничего, деточка, все хорошо. То была не ты. А та, кто сделала это, уже мертва. Она не вернется.
Неподалеку от нас стояли трое: Оливер, Кевин и Рик. И из них всех только в сноходце я не ощущала семью. Откуда он тут? А потом сообразила: да ведь это Оливер подсказал Матери, что парня надо забрать себе. И похоже, именно Оливер все это время не позволял Рихарду найти ее. Разумный ход со стороны Королевы — сделать его частью семьи. Вот только почему со сноходцем она не сделала того же? Я разжала объятия, садясь, указала на него пальцем:
— Мать, он не один из нас. Он — маг-сноходец, и он опасен!
— А я говорил! — поддакнул Оливер. — Либо сделай его частью семьи, либо ему среди нас не место.
— А я уже говорила вам и снова повторю, — возмутилась Королева, — что он нужен мне только благодаря своему дару. А я до сих пор не уверена в том, что вашу магию я не повредила, у меня было не так уж много возможностей проверить все побочные эффекты. И если вы двое мне даже без магии полезны, то он — совершенно точно нет.
— Но ему нельзя верить! — снова попыталась я ее убедить.
Королева погрозила пальцем:
— Не трогаем его, он — часть семьи, пусть и в переносном смысле. На этом все.
Ну что ж, раз Королева приказала… Я поднялась и села, обняв одну согнутую ногу, опираясь второй ладонью на камень. Пристально посмотрела на Кевина, а затем перевела взгляд на Королеву:
— Мать, что я могу сделать для тебя и семьи?
— Пока выжидай, девочка моя. Я хочу забрать в свою семью всех членов третьего круга, а потом посоветуемся с ними, как лучше поступить со всеми моими детишками. Я ведь не собираюсь истреблять человеческую популяцию, я просто хочу место в этом мире для своей семьи. Они глупенькие, без меня все погибнут, только я здесь мозг и слежу за выживанием рода. За тем, чтобы популяция слишком не увеличивалась. За благополучием всех сторон. Впрочем, надеюсь, я встречусь с Отцом раньше, чем соберу к себе весь третий круг.
— С Отцом? — я с удивлением посмотрела на нее.
— Да, дорогая. Рик, подай ей одежду.
Королева продолжила говорить со мной, пока тот выполнял ее просьбу:
— Я слышу голос, Кали…
О, она так мило ко мне обратилась!
— … И это — голос нашего Отца. Того, чьей кровью я пользовалась, пока создавала всех вас. Он зовет меня стать его частью. И когда я сделаю это, то смогу намного больше, чем сейчас. Не просто видеть и говорить через одного из своих детей, когда обращаю на него внимание. Я стану сразу всеми вами. Буду со всеми одновременно и всегда, представь себе!
Да, было бы очень здорово. Сейчас, если я останусь без нее, мне станет грустно. Вечное присутствие рядом того, кого я так сильно люблю. Что может быть лучше?
— Королева, прошу меня простить, — вмешался Оливер, — но может, не стоит рассказывать всем вашим детям о ваших планах?
— Она теперь с нами, Оливер. Этот процесс необратим, так что можешь не волноваться.
Натягивая на себя платье, подала голос я:
— Королева, третий круг очень умен. Не знаю, сколько времени я тут провела, но мне стоит вернуться обратно, пока мое отсутствие не стало выглядеть подозрительно. И у меня есть несколько идей о том, как лучше продолжать. Начать лучше с Николаса Торне. Он очень умен и прекрасно манипулирует людьми. Весь третий круг ему доверяет. Я подготовлю хорошее снотворное и легко усыплю его, могу даже сделать это ночью, он мне доверяет. Вот только вытащить его из моего дома незаметно я не смогу. Может быть, Рик поможет? Он выглядит достаточно сильным, чтобы перенести тело в темноте. А может даже, лучше переместить Герду ко мне домой и сделать все прямо там!