— Охо-хо! Да с таким луком я всех демонов покараю! — растроганно посмеивался папа, ероша мои волосы ласковой ладонью.
— Да! — сжав кулак, решительно воскликнула я. — А еще я слышала, что духовному оружию принято давать имена! Пап, как ты его назовешь?
— Хм… Дай-ка подумать, — поджав губы, задумался он. Посмотрев на лук и так и эдак, отец хитро прищурил темные глаза и улыбнулся: — Назову его в твою честь. Его имя будет — Небесное Тысячелетие!
Остаток этого дня почти не задержался в моей памяти. Было очень шумно и оживленно, пока отец собирался в дорогу, а я носилась следом, больше мешая, чем помогая. В итоге к закату так умаялась, что сама не заметила, как уснула под старой сливой. Смутно припоминаю, что меня подняли и куда-то понесли, а утром отец лично зашел меня разбудить.
— Эра, дочка, просыпайся, — коснулась моего плеча теплая ладонь.
— Папа? — сонно моргая, пробормотала я. Широко зевнув, вяло села на постели и попыталась проснуться. — Что-то случилось?
— Уже утро, пришло время прощаться, — тепло улыбался он, а мягкий свет пробивался сквозь тонкую оконную бумагу, падая на деревянный пол и подсвечивая прозрачные пылинки в воздухе.
— Так рано… Я сейчас же поспешу собраться и провожу тебя, — все еще потирая слипающиеся глаза, решительно кивнула я.
— Хорошо, жду тебя во дворе, — погладил меня по лохматой голове папа, а после встал и вышел из комнаты.
На столе уже стояла чаша с теплой водой для умывания, поэтому сборы были быстрыми. Собрав волосы серебряной заколкой, я надела верхнюю одежду и поспешила выйти. Во дворе уже собрались все слуги, отец, и пришли две женщины, в которых я узнала свою третью тетушку и ее служанку. А эти что здесь делают? Говоря о тетушке Эдиз, следует отметить, что она меня совсем не любит. При каждой нашей встрече мы ссоримся, а потом она высказывает мне за мою непочтительность. А как не ссориться, когда она недовольна всем, что бы я ни сделала?
Как-то раз я услышала сплетни слуг, что она такая кислая, потому что доход ее мужа куда меньше, чем у папы. Это было несколько лет назад, когда дядюшка еще был жив. Теперь, когда Эдиз узнала, что все это достанется не ее сыну, а моему мужу в качестве приданого, и вовсе разобиделась. Отец не знает, но слуги, в общем-то, считают так же, как и она.
— Эра, дочка, — помахал мне рукой отец, — поторопись и поприветствуй тетушку.
Я нехотя подошла к приторно улыбнувшейся женщине и холодно сказала:
— Доброе утро, госпожа.
— Ах, Эра, мы так давно не виделись! Дай-ка тетушка тебя обнимет! — лживо улыбалась она, тиская меня своими руками. — Совсем большая стала! Что ж, Хакан, не волнуйся, я хорошо позабочусь о своей племяннице.
— Рассчитываю на тебя, сестра, — кивнул папа, а меня чуть насмерть не перекосило.
Что? Позаботится? Тетка Эдиз? Отец! Да лучше в логово змей брось, чем в пасть этой гадюке!
Разумеется, сказать подобное вслух я не могла, зато понадеялась на свой пронзительный взгляд, наполненный негодованием и отчаянием. Пап, я взрослая! Мне уже десять! Я сама могу управлять домом!
— Мы отлично поладим, не переживай, брат, — довольно причитала женщина, источая елей. — Ах, Эра, поторопись и попрощайся с отцом.
Когда эта женщина выпустила мое уже порядком ноющее плечо, я шагнула вперед и грустно поклонилась:
— Доброй дороги, отец…
Приблизившись, он бережно обнял меня и с улыбкой сказал:
— Я на тебя рассчитываю, Эра. Ты же справишься?
— Несомненно, — без всякой радости в голосе ответила я, а потом тихо прошептала ему на ухо: — Пожалуйста, береги себя и… возвращайся скорее. Я буду очень-очень тебя ждать.
— Год быстро пролетит, ты и соскучиться не успеешь, как я уже вернусь, — ответил он и отстранился. Мне хотелось броситься в его объятия и закричать, что уже соскучилась, но я лишь крепче стиснула зубы, глядя, как он удаляется.
Запрыгнув на коня, к которому уже были приторочены дорожные сумки и тот самый лук, отец окинул двор прощальным взглядом и, тепло улыбнувшись мне напоследок, выехал со двора.
С грохотом захлопнулись врата поместья, зловеще каркнул ворон на заборе, а я впервые была так растеряна, что не знала, что делать дальше. Наверное, расписание останется прежним? Сначала завтрак, а потом чтение до обеда. После и погулять можно. Наверное, в храм Варта зайду. Как бог войны, будет хорошо, если он будет покровительствовать моему папе. А потом можно и на площадь сходить. Сегодня должна состояться ярмарка сладостей и…
— Так! И куда ты пошла, позволь-ка спросить? — зазвучал пронзительно мерзкий голос тетушки. Обернувшись, я непонимающе на нее посмотрела. Что эта женщина хочет? — Сначала подашь нам завтрак в главный зал! Ах, после дороги я так утомилась, отдохну пока. А ты поторопись, я не люблю ждать.