- Ты не пробьешь ее шкуру, уплывай, тут опасно!
- Пробью, если попаду в глаз. Кароль, ты и сам знаешь, что в отряде меня держат не за силу. Я снайпер, и сейчас у меня есть оружие, с которым я умею обращаться.
Она была спокойна, действовала не в порыве гнева, а потому, что считала это разумным. Я не хотел ей доверять, я привык полагаться только на себя. Но... я заставил себя сделать исключение.
Акула тоже заметила Рыбку и насторожилась, загорелась жаждой крови настолько, что забыла про меня. А я только такого момента и ждал.
Я крутанулся в воде так, что создал небольшой водоворот; кровь застучала у меня в висках. Однако резкое движение оправдало себя - я был под брюхом у акулы. Здесь ее не защищали плавники, так что я мог подплыть совсем близко, моя чешуя столкнулась со шкурой существа. Думаю, если бы мы не были под водой, искры сыпались бы во все стороны. Хвостом я скрутил ее хвост, руками удерживал за шею, прямо под челюстью. Акула сразу же начала рваться, но пока я был сильнее.
- Давай! Долго я не выдержу!
На тренировках Рыбка нервничала, мельтешила и даже паниковала, но сейчас она была другой. Во всей ее фигуре появилась уверенность, приходящая только с опытом, движения стали быстрыми и четкими. Не было паузы после моих слов, она просто выстрелила.
И попала.
Акула странно дернулась, и затихла, ее мышцы так и остались сжатыми, но все движение внутри гигантской туши прекратилось. Она умерла мгновенно.
У меня не было сил удерживать такую махину, и я отплыл в сторону. Акула медленно, плавно начала опускать на дно. Из глаза у нее торчало только основание стальной стрелы, остальное ушло в голову.
Течение здесь слабое... думаю, люди сумеют найти труп, если захотят. А нам нужно возвращаться, и срочно!
- Ну как там? - спросил Сержант, когда мы подплыли к ним.
- Кончено, - коротко отозвался я. - А как он?
- Жив, но все-таки отключился... Его надо на корабль, быстро!
- Я отнесу, я плаваю быстрее вас, даже учитывая все оборудование. Вы сами найдете дорогу?
- Да, не думай о нас, помоги ему!
Я старался держать Водяного так, чтобы быстрое движение в воде не нанесло ему еще больший вред. Не думаю, что у меня получилось: он был почти одного роста со мной и значительно замедлял мое движение, но все равно я развил немалую скорость. Я видел, что кровь все еще сочится из раны, покидает его, и чем быстрее мы двигались, тем больше становился алый след за нами.
Теперь я понимал, что чувствовал Алтай, когда поднимал меня, израненного и умирающего, со дна. Тому, кого спасают, не страшно и даже не больно; страшно тому, кто спасает - страшно не успеть, навредить. Особенно если этот кто-то косвенно виноват в ранении.
На корабле нас уже ждали - видимо, Сержанту удалось связаться с ними и все рассказать. Медики стояли на спущенной к воде платформе; я передал им Водяного, и про меня забыли. Второй раз... второй раз повторяется эта ситуация. Второй раз я приношу его прямо на больничную койку. И если во время шторма он был виноват сам, то теперь...
Я забрался на палубу по своей лестнице. Остальные мои ученики приближались, я мог не беспокоиться за них, в воде больше нет угрозы. Мне нужно было видеть, что происходит.
Водяного перевязывали, вытирали, снимали с него оборудование. Он тяжело дышал и не приходил в сознание, капитан приказал готовить вертолет, но главный врач, сказал, что необходимости нет. Угроза для жизни отсутствует.
Я почувствовал огромное облегчение, которое, впрочем, не изгнало полностью мою вину. Усталость навалилась на меня - не только физическая, но и душевная. Люди мельтешили по палубе, не обращая на меня внимания - или игнорируя, будто и нет меня.
Кто-нибудь, ну подойдите, скажите, что я не виноват... Пожалуйста...
- Кароль...
Я не поверил своим ушам, развернулся. Лита улыбнулась и наклонилась ко мне; улыбка была печальной.
- Привет... Извини, что так долго.
Я больше не чувствовал в ней ни веселости, ни кокетства, и лишь теперь сообразил, что все это было наигранным. Все для других, для посторонних глаз, она не объясняла мне ничего, потому что надеялась, что я догадаюсь. Нет, но я же не ищу легких путей! Мне же обязательно надо себя чем-то изводить!
- Плохо тебе сейчас? - спросила она. Я кивнул. Она взяла меня за руку. - Пойдем, незачем тебе здесь оставаться.
Мы перешли в мою каюту. Там Лита села на кровать, я улегся рядом, положив голову ей на колени. У Литы был знакомый запах и знакомая аура, поэтому мне было спокойно рядом с ней.
Вот поэтому мне ее не хватало. Лита из всех людей точно знала, когда и о чем со мной говорить, а когда молчать. Не знаю, плохо это или хорошо... наверное, в целом, плохо. Но сейчас хорошо.