Даже я не считаю себя хозяином вод, хотя у меня больше оснований. Я знаю, что есть те, кто меня сильнее. Моей главной целью в роли наставника будет убедить в этом людей.
Они не были испуганы, увидев меня, я почувствовал только удивление и агрессию. Я не нравился им так же, как и они мне. Но, надо отдать им должное, они смелые люди, я редко таких встречаю.
Они рассматривали меня с враждебностью. То, что думал я, они понять не могли: когда я был в броне, мои глаза, как правило, темнели. Дополнительная защита, скрывающая меня лучше, чем любая чешуя.
- Это Кароль... - начала Лита, но один из моих будущих учеников перебил ее:
- Это будет нами руководить?!
- Не по доброй воле, - спокойно пояснил я. - Меня попросили опуститься до вашего уровня.
Да, будет даже тяжелее, чем я думал. Как же им хотелось сейчас меня убить! Вероятно, в их глазах я был всего лишь уродцем, который и быть-то рядом с нормальными людьми не достоин, не то что управлять ими.
Я поймал на себе взгляд Виктории. Странный взгляд: тяжелый и какой-то липкий - если можно вообще так сказать о взгляде. Когда она заметила, что я на нее смотрю, она зачем-то облизала губы, да так, что по подбородку побежала струйка слюны. Похоже, у девицы не все дома. Уж лучше быть с теми, кто меня ненавидит, чем с ней!
Первым взял себя в руки их главный, тот, что с усами:
- Отставить разговорчики! Раз сказали, что он будет нас тренировать, значит, будет. Собираемся здесь завтра ровно в девять, а теперь разошлись!
Решил сократить пребывание рядом со мной до минимума. Очень разумно, хвалю. Чем меньше мы рядом, тем меньше конфликтов. Видно, что они привыкли к физическим разборкам, но со мной драться не решатся. Они толком не знают, кто я и что могу, вот пусть все так и остается.
Они разошлись, уже не обращая на меня внимания... Демонстративно не обращая на меня внимания. Ничего, завтра в воде выясним, кто есть кто.
Я знал, что первой тренировкой будет условная охота. Они будут гоняться за мной и пытаться подстрелить из специального красящего ружья. Шарики с краской пролетают через воду хорошо, разрываются при столкновении, а заключенная в них краска смывается только специальным раствором, но уж никак не водой.
Короче, по их планам, к завтрашнему вечеру я должен напоминать хвостатое пасхальное яйцо... но это по их планам. Я тоже умею развлекаться.
Обратно к каютам мы шли с Литой, она должна была передать мне список будущих учеников. Меня, собственно, не интересовало ничего, кроме имен. Мне зачем-то указали их звания, достижения, еще какие-то лишние детали... для чего? Мне важно знать, как их зовут и как они плавают. А медали свои пусть сами считают.
Я хотел поговорить с Литой, потому что она все еще казалась раздраженной и даже расстроенной, но вдвоем мы были недолго: нас догнала Виктория.
- Драсьте, - ухмыльнулась она. - Фух, знали б вы, как я долго добиралась! Ужас! А там жарко, душно, пропотела вся!
Обалдеть. Именно без этой информации я не смог бы заснуть сегодня ночью, конечно.
- Мы рады тебя видеть, - моя смотрительница старалась быть сдержанной.
Виктория же себя излишней вежливостью не утруждала:
- А почему ты за двоих говоришь? Насколько мне известно, Кароль отличается от других зверей, он имеет собственное мнение и может его высказать!
Это должно было быть комплиментом в мой адрес, но я не обрадовался. Лита выглядела так, будто ее шлепнули по лицу половой тряпкой - не больно, но унизительно до невозможности. И огрызнуться ей было тяжело: конфликты с дочкой одного из членов Совета ставили ее карьеру под угрозу, а нам, если мы хотим найти Островского, нужно расположение начальства.
К счастью, меня мой карьерный рост не беспокоил:
- Действительно, Лита, говори впредь только за себя!
Моя смотрительница нахмурилась, а Виктория засияла. Рано победу празднует.
- Я не только не рад ее видеть, я искренне не понимаю, зачем нам этот балласт.
У девахи просто челюсть отвисла. Лита не улыбнулась, но морщинки на ее лбу разгладились, она легонько коснулась рукой моей руки. Черт, неужели она хоть на секунду поверила, что я куплюсь на дешевую лесть?!
Было еще не поздно, но почти стемнело. На корабле зажглись многочисленные фонари, и он стал похож на маленький городок. Южная ночь дышала теплом, а в небе постепенно загорались яркие звезды, к которым я почти привык. Мне здесь определенно нравилось.
Такие вечера приятно делить с теми, кто тебе дорог. Правда, сказать об этом Лите я не мог: стеснялся... и стыдился. Да, все еще стыдился, несмотря на все произошедшее, потому что мое отношение к ней, если рассуждать объективно, было извращением. Так что придется просто молчать и надеяться, что она побудет рядом по своей воле.