Она казалась уверенной. Я все еще спорил, хотя в глубине души уже знал, как все пройдет дальше. Поэтому я убирал когти, шипы, сосредотачиваясь на том, чтобы хоть частично подавить свою звериную часть.
- Кароль, если мы оба хотим этого, то думать об остальных нет смысла. В конце концов, я твоя смотрительница, а я с начальством не спорят! Я тебе совершенно официально приказываю: перестань думать!
И я подчинился.
***
Я смотрел только на нее, хотя знал, что происходит на всей лодке и на окружающем ее пространстве. Проверял просто из осторожности, по привычке, мысли мои все равно были сосредоточены на девушке, спящей рядом со мной.
Она лежала у меня на плече, одну руку закинув мне на грудь, и я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее. Мой хвост был перекинут через ее талию, но его немалый вес, судя по всему, не сильно беспокоил мою смотрительницу. Ее лицо, частично закрытое волосами, было спокойно, длинные ресницы чуть подрагивали во сне.
Мой взгляд скользил ниже, уже не столько ради эстетического удовольствия, сколько для проверки. Неглубокие порезы на плече, синяк на ребрах, на бедре, на талии... Я невольно хмурился, видя каждую из этих отметин. Хоть я и старался убрать все под кожу, были моменты, когда я не мог за собой следить, выпускал когти, не управлял силой. Я не из тех, кто любит «метить» свою самку подобным образом, мне не нужно ее калечить, чтобы доказать, что она моя. Это получилось случайно, и я жалел... Но только об этом. Больше ни о чем.
Мое собственное тело ныло от приятной усталости. Оно переживало значительно большие нагрузки, но ничто не могло сравниться с опытом этой ночи. Мне нравилась эта усталость. Я не хотел, чтобы она проходила.
Краем глаза я заметил в углу тряпочку из голубого шелка. Да, от этой рванины Лите толку не будет, придется мне идти в ее комнату за вещами, сама-то она постесняется. Только попросит ли она меня об этом?
Да и вообще, вдруг она уже пожалела о случившемся? Тогда бесполезно будет говорить, что это ее идея и что я предупреждал. Если она разозлится, то не простит меня за это уже никогда. К тому же, она могла просто обидеться вот за эти синяки и порезы. Я тогда был не в состоянии объяснить ей, что это не моя вина.
Женька сказал мне как-то, что при первом пробуждении с женщиной можно будет сразу узнать, молодец ты или скотина. Дальше они вроде как прикидываться начинают. Человеческие самки - странные существа. Непонятные. Но Женька бы не стал врать - с той идиотской ухмылкой он никогда не врет.
Остается только ждать. Может, разбудить ее? Хотя нет, это сильно повлияет на ее мнение... Лучше потерпеть, не торопить события.
Ждать мне пришлось недолго. Когда солнечные лучи коснулись ее лица, веки девушки задрожали, как бывает перед пробуждением, она открыла глаза. Поначалу - в первые секунды - взгляд был мутный, еще спящий. Однако он быстро сфокусировался на мне.
Вот сейчас...
Она улыбнулась, приподнялась на локте и поцеловала меня. Вернее, мягко дотронулась губами.
- Доброе утро.
Все-таки я молодец! А вот я знал, что так будет.
- Привет...
Довольно странный разговор, учитывая, чем мы занимались не так давно. Наверное, у людей так принято.
- Знаешь, я безмерно люблю каждую часть тебя, но поленообразный хвостяра меня раздавит...
Ну конечно! За всю ночь не раздавил, а сейчас раздавит! Так, стоп, она сказала...
- Любишь?
- Давай обойдемся без приторно-сладких разговоров, - Лита потянулась. - Ни к чему они сейчас. Думаю, мы и так все понимаем. Некоторые вещи лучше не говорить лишний раз.
Так не пойдет. Может, это у нее каприз одной ночи! А мне что прикажете делать?
- Лита, кое-что я должен знать... Что будет дальше?
Мы сели друг напротив друга, Лита положила руки мне на плечи.
- Сложный вопрос... А что у нас может быть? Нет, не мрачней, я не раскаиваюсь! Не в чем тут раскаиваться, хоть мне и противно, что Юлия оказалась права. Понятное дело, что так, как раньше, уже не будет. Но мы все равно будем вместе.
- Скрывать?
- Ну... Не совсем скрывать, скорее, не афишировать.
Я улыбнулся в ответ. Вот эта стратегия мне нравится: не кричать, не привлекать внимание других людей, потому что они умудрятся все опошлить. Даже нашим друзьям лучше не говорить. Сами догадаются - ну и ладно, а болтать здесь не о чем.
К тому же, новость о том, что эта ночь не была единственной, не могла не радовать меня. Все-таки я корыстное существо... Или нет? С ее стороны это ведь далеко не жертва!
- В каютах никого нет? - уточнила моя смотрительница.
- Нет, только мы. Тиа на задней палубе, остальные двое на капитанском мостике или как там это называется. Принести тебе твои вещи?