- Иди сюда.
Раб попятился.
- Стой, я сказал…
Раб развернулся и бросился прочь. Правда, сделал лишь два шага и упал, забившись в конвульсиях. Из приоткрытого рта хлынула пена, смешанная с кровью.
Вот тебе, называется, и посидел на завалинке.
Миха вздохнул и поднялся, отметив, что сидение явно пошло на пользу. Слабость сохранилась, но была не такой уж и всеобъемлющей. Он опустился рядом с телом, коснулся шеи.
- И в кого ты такой дурак-то? – сказал укоризненно, глядя в затухающие глаза. – Неужели и вправду думал, что живым оставят?
Он огляделся.
Стоило бы позвать кого. И… кого? Людей во дворе хватало, только вот Миху эти люди старательно обходили, более того в его сторону и смотреть-то опасались.
Надо же.
- Эй ты, - крикнул Миха, и пробегавший мимо мужичонка замер. – Позови… из магов кого.
- К-кого?
- Кого найдешь, - Миха тронул ногой мертвеца.
И уселся на бочку.
А что ему еще делать-то?
Ждать пришлось по ощущениям довольно долго. Миха и придремал на солнышке, что не мешало Дикарю отслеживать всех, кто подходил ближе, чем нужно. Он-то и услышал торопливые шаги.
- Жив? – поинтересовался Винченцо, переводя дыхание. А ведь запыхался. Бежал?
- Я – вполне, - Миха приоткрыл левый глаз. – Мне кажется, или ты выглядишь хуже, чем было?
- И тебе доброго дня, - маг усмехнулся. – На самом деле чувствую я себя много лучше, но сперва стабилизируются тонкие оболочки тела, энергетические каналы и сам источник, который эти каналы наполняет силой. А уже потом начинается возобновление физического вместилища этой силы.
- То есть, помереть ты не должен? – уточнил Миха.
- Не должен. В теории.
Винченцо чихнул.
- Правду сказал.
- В смысле?
- Примета такая. У меня на родине. Если человек чихнул, то правду сказал.
Маг нахмурился и на лице его отразилась серьезная работа мысли.
- Извини, - он покачал головой. – Но я не вижу взаимосвязи! Если бы люди чихали, когда говорят правду, это… это было бы странно.
- Не бери в голову. Говорю же. Примета. К слову пришлась. А вот он помер, - Миха указал на тело, которое так и лежало. – И меня отравить пытался. Наверное. Ну, я так думаю.
- Уже?
- А что, рано?
- Рановато, - Винченцо подошел к кубку и склонился над ним. Понюхал.
- Вода горькая. Самую малость. Такое вот… не знаю. Я ему и предложил попробовать.
- Разумно.
- А он бежать. Только вот помер.
- Плохо.
- А то, - Миха с трудом подавил зевок. – Странно это. Он же ж не пил.
- А пить и не обязательно, - Винченцо набросил на кубок платок, а потом еще один. И только после этого поднял. Воду выплеснул на камни, перевернул. – Яд был на кубке. Руки покажи.
Миха послушно протянул руки.
На кубке, стало быть. Извращенненько. Стал бы Миха пить, не стал бы, а вот кубок он точно трогал. И свидетельством тому синюшные пятна на ладонях.
- Корень армонии высокой, - Винченцо потер пятнышко. – Надо же… не взял. Наставник говорил, что ты будешь невосприимчив к большинству ядов, но одно дело слышать, а совсем другое убедиться вот так. Думаю, дело в печени каракатицы. И вытяжке из мозгов каменника.
- Что за…
Миха потер пятно. Не зудело, не болело, вообще не ощущалось, будто он просто руку в чернилах измазал.
- Довольно редкая и агрессивная тварь. Водится в горах. Известна своей удивительной невосприимчивостью к магии. И не только к ней. Да. Жаль, что ты его убил.
- Каменника твоего?
- Наставника. Хотя… отец в любом случае не оставил бы его в живых. А с записями Алеф разберется. Он у нас талантливый. И ошибки учтет. Это плохо. Очень плохо.
- Ты сам-то… не того?
- Нет. Армония – растение южное. Пустынное. Местные используют её яд для охоты. Он довольно быстро парализует жертву, но столь же быстро выветривается.
Кубок Винченцо вернул на место.
И руки отряхнул.
- Яд должны были нанести перед тем, как подавать кубок.
- Он?
Миха поднял руку мертвеца. Так и есть, синюшные пятна.
- Вряд ли. Он бы тогда не стал касаться голыми руками. Нет, кто-то третий. Но раб знал. Возможно, в воду и вправду что-то добавили, но безобидное.
- И в чем смысл?
- Ты умираешь. Он умирает. Несчастный случай, - Винченцо пожал плечами. – Раб убил хозяина. Бывает такое.
- Странноватые у вас представления о несчастных случаях.
- Да обычные. Меня тревожит другое.
- Что?
- Это не наш гость, - Винченцо опустился на освободившийся бочонок.