- Не был я ни с кем связан.
- Как это не были? Вы обещали свою поддержку одному кандидату, а потом вдруг объявили, что собираетесь голосовать за другого. Так дела не делаются, Найтингейл.
- Значит, я, по-вашему, всегда должен поступать корректно, а другие пусть вытворяют все, что им в голову взбредет? Нет уж, больше я дураком не буду!
- Так дела не делаются, Найтингейл, - повторил Кристл.
- Обделывать всякие делишки я предоставляю зашей клике, - сказал Найтингейл. Он встал и, не попрощавшись, пошел к двери. На этот раз он даже не оглянулся.
- Ничего не понимаю, - проговорил Кристл. - Что это с ним творится?
- Ладно, бог с ним, - сказал Браун.
- Неужели его нельзя образумить? - недоумевал Кристл.
- Безнадежно, - ответил я.
- Откуда у вас такая уверенность?
- Должен сказать, что я, пожалуй, согласен с Элиотом, - заметил Браун. - Да и вообще, если мы будем готовиться к худшему, а жизнь покажет, что мы ошибались, это по крайней мере нам не повредит. Ну, а что касается Найтингейла, те я, признаться, очень удивлюсь, если он образумится.
- Да, наверно, вы правы, - сказал Кристл.
- Не наверно, а наверняка, - уточнил я.
- И у вас нет ни малейших сомнений? - все еще не желая верить в неудачу, спросил Кристл.
- Тут я готов целиком положиться на мнение Элиота, - проговорил Браун.
- В таком случае, - резко перестраиваясь, сказал Кристл, - нам необходимо сейчас же повидаться с Джего.
- Вам этого хочется? - спросил Браун; до сих пор я ни разу не замечал, чтобы он пытался увильнуть от дела.
- Нет, конечно. Но его нельзя оставлять с неведении.
- Вы правы, не стоит искушать судьбу...
- Если мы не сообщим ему об этом сегодня вечером, то завтра или послезавтра его обязательно просветит какой-нибудь доброжелатель. Прискорбно, конечно, но ничего не поделаешь - он меньше расстроится, если услышит эту новость от нас.
- Да, дьявольски неприятно...
- Ладно, я схожу к нему одни, - сказал Кристл. - Если уж вам невмоготу.
- Спасибо, Кристл. - Браун улыбнулся и, немного поколебавшись, добавил: - Нет, будет лучше, если мы сходим к нему все вместе. Пусть он лишний раз удостоверится, что его партия не распалась.
Нам с Брауном очень хотелось отсрочить визит к Джего - хотя бы всего лишь на десять минут. Однако Кристл, всегда склонный действовать решительно и как бы черпающий в решительных действиях свежие силы, почти насильно увел нас из профессорской.
20. ЧЕСТОЛЮБИЕ
Мы знали, что жопы Джего дома нет. Сам он сидел в своем кабинете и читал. Когда мы вошли, его глаза тревожно вспыхнули; он казался очень настороженным, в его приветствии прозвучала преувеличенно радостная горячность.
- У нас плохие вести, - прервав его на полуслове, объявил Кристл.
Джего даже не попытался скрыть свои чувства.
- Предвыборная борьба всегда изобилует приятными и неприятными событиями, - стараясь смягчить удар, сказал Браун. - Нас, конечно, ждет еще много неожиданностей.
- Да что случилось? Что случилось? - вскричал Джего.
- Найтингейл переметнулся к Кроуфорду, - объяснил ему Кристл.
- Понятно...
- Ни печалиться, ни удивляться тут нечему, - сказал Браун. - На мой взгляд, он по недоразумению стал нашим союзником, а теперь закономерно перешел в партию Кроуфорда, и силы распределились так, как мы могли ожидать с самого начала.
Джего, по-видимому, даже не услышал успокоительной реплики Брауна.
- Это все потому, что я по пообещал назначить его наставником, пробормотал он. - Но я же не мог! Я не мог согласиться на эту недостойную сделку. Решительно не мог. А сейчас уже ничего не исправишь. Сейчас было бы трудно сделать первый шаг...
Браун смотрел на Джего с тревогой.
- Забудьте про Найтингейла, - твердо сказал он. - Просто выкиньте его из головы.
- Ведь если б я пообещал ему эту должность, он наверняка остался бы в нашей партии! - жалобно воскликнул Джего.
- Сомневаюсь, - сказал я.
- И всего-то было надо - дать ему самое неопределенное обещание!
- Послушайте, Джего, - вмешался Кристл. - Если б вы дали ему обещание, он-то, может, и не переметнулся бы к Кроуфорду, но вы зато потеряли бы всех остальных сторонников. Так что выбора у вас не было.
- Неужели мы не попытаемся его удержать? - воскликнул Джего. - Неужели его нельзя переубедить?
- Безнадежно, - сказал Кристл.
- А может быть, мне самому надо с ним поговорить? - спросил Джего.
- Ни в коем случае, - ответил Кристл.
- Это бесполезно, - решительно поддержал Кристла Браун. Потом по-дружески добавил: - Он очень упрям. Ваша встреча, скорей всего, только осложнила бы положение. Перебежчики, знаете ли, становятся самыми ожесточенными врагами. Так что вам, по-моему, надо поставить на нем крест.
- Иначе я не смогу поручиться за последствия, - сказал Кристл.
Браун с Кристлом говорили сейчас, как солидные, основательные, твердо стоящие на земле люди, и Джего - клубок напряженных нервов - был вынужден их слушать. Они утверждали - хотя и не прямо, а косвенно, - что он но должен пытаться удержать Найтингейла, не должен даже намекать ему на возможность сделки.
А Джего-то как раз надеялся, что мы его поддержим, жаждал услышать от нас макиавеллиевский совет, который прозвучал бы примерно так: "Обещать Найтингейлу вы, разумеется, ничего не должны, однако будет совсем по плохо, если ему покажется, что он все же получил обещание... потом, обнаружив свою ошибку, он, конечно, разозлится - ну, да и бог с ним". Услышав что-нибудь подобное, Джего немедленно побежал бы к Найтингейлу и в беседе с ним, полагаясь на свое обаяние, застраховался бы только очень неопределенными оговорками. Да, при малейшей возможности он заключил бы в тот вечер сделку с Найтингейлом. Но его остановила угроза Кристла.
Когда Найтингейл впервые предъявил нам свои требования, Джего оскорбился больше всех, а сейчас он был готов пойти на такие позорные уступки, какие никому из его сторонников не пришли бы и в голову. Тогда, солнечным февральским утром, он думал с горделивой надменностью: "Так вот, значит, до какой низости может довести человека честолюбие?" Но в то утро он считал, что его-то честолюбию ничто не угрожает. А сейчас, когда рушились его собственные честолюбивые надежды, он, мучимый отчаянием, не погнушался бы прибегнуть к хитрости, коварству и прямой лжи.
Но он услышал угрозу Кристла. Он внимательно посмотрел на него - и встретил твердый, неуступчивый взгляд. Тогда он мельком глянул на меня и несколько секунд вглядывался в огорченное, исполненное сочувствия, но непреклонное лицо Брауна.
Внезапно Джего опомнился. Ему стало непереносимо стыдно. Он, видимо, по достоинству оценил свои намерения.
- Я должен снять свою кандидатуру? - сломленно спросил он.
Улыбка Брауна засветилась дружелюбным облегчением, а его заботливая воркотня показала мне, как сильно он волновался.
- Нельзя кидаться из одной крайности в другую, - проворчал Браун. Наша партия по-прежнему сильнее, чем кроуфордовская. К врагам переметнулся наш самый ненадежный союзник - и только. Но у вас до сих пор больше сторонников, чем у Кроуфорда. Вы просто утратили чувство реальности.
- Я согласен с Брауном, - холодноватым, но все же подбадривающим тоном проговорил Кристл. Джего улыбнулся нам - улыбнулся доверчиво и беззащитно.
- Мы должны изменить тактику, - заметно повеселев, сказал Браун. Вам-то беспокоиться незачем, всю организационную работу мы возьмем на себя. В партии Кроуфорда тоже есть ненадежные люди. Калверт с Элиотом хотели предпринять кое-какие шаги, но Элиот, кажется, согласился со мной, что пока еще рано. Мы должны обезопасить самих себя от новых дурацких неудач. Не знаю, согласны ли вы со мной, но, по-моему, у нас остался только один не совсем надежный союзник.
- Вы имеете в виду старика Пилброу? - спросил Джего.
- Да, Пилброу - союзник ненадежный, - сказал Кристл. - Вечно он носится с каким-нибудь очередным чудаком.