- Сэр Тимберлейк, оказывается, - шутник, - сказал Рой. И добавил: - А мне, значит, придется стать теперь респектабельным и самодовольным. Так или иначе, а они меня доконали.
Мы углубились в "дикий" парк, и я заговорил о Винслоу. Рой нахмурился. Нам обоим было грустно: мы в общем-то симпатизировали казначею, а поэтому нас огорчило его падение и восхитила безоглядная выходка Джего. Восхитила, но и встревожила. Он вел себя последнее время крайне безрассудно, и ему следовало поостеречься.
- Вечно он перегибает палку, - с раздражением заметил Рой. - У него нет чувства меры. Взять хотя бы его сегодняшние вопли насчет замечательных казначейских достижений Винслоу. Ну что за чепуха! Винслоу был даже не посредственным, а просто дрянным казначеем. Кристл справился бы с этими обязанностями в десять раз лучше. Да что там Кристл - я и то был бы прекрасным казначеем. Впрочем, меня-то они на эту должность ни за что не назначат. Я для них ненадежный.
Все это звучало несколько странно, но было правдой.
И тут вдруг из тумана бесшумно вынырнул сам Винслоу - сырая нескошенная трава глушила его тяжелые шаги.
- Это вы, Винслоу? - окликнул его Рой. - А мы именно о вас и говорим.
- Ну, что обо мне можно сказать!
- О вас-то как раз многое можно сказать, - заметил Рой.
- Чем вы собираетесь заняться на покое? - спросил я.
- Ничем. Мне уже поздно начинать что-нибудь новое.
- У вас будет много свободного времени, - сказал я.
- Да у меня как-то всегда было много свободного времени. Только вот не шло мне это впрок. Я ведь никогда не считал себя дураком. Больше того, глядя на своих коллег, я частенько поражался собственной мудрости. Но мне так и не удалось сделать ничего стоящего.
Мы с Роем посмотрели друг на друга и поняли, что нам лучше промолчать. Никакие слова утешить его сейчас не могли. Ему было полезно заглянуть правде в глаза.
Мы брели втроем по парку в туманной тишине декабрьских сумерек. Деревья и кусты, словно живые, выступали из туманной тьмы; дойдя до каменной ограды, мы повернули обратно. Когда мы второй раз пересекли парк, Рой спросил Винслоу о Дике.
- Он только что обручился, - ответил казначей. - Мы едва знакомы с его невестой. Нам остается только надеяться, что все у них будет хорошо.
Винслоу говорил спокойно, нежно и открыто. Он очень тяжело переживал неудачи сына, но по-прежнему любил его. Я видел, что он думает о приближающейся женитьбе с радостью и надеждой.
32. ДОБРОДЕТЕЛИ ПРОТИВНИКОВ
После прогулки Рой предложил Винслоу посмотреть какой-нибудь фильм. Тот удивленно пробурчал, что не был в кино уже много лет, но его определенно обрадовало предложение Роя, и через несколько минут они распрощались со мной, а я отправился к Брауну.
Я считал, что смогу переубедить Гея, и хотел поговорить об этом с Брауном наедине. Но у него сидел Кристл - далеко не такой оживленный, как утром или на собрании. Он мрачно попыхивал трубкой и, когда Браун открыл бутылку мадеры, объявив, что "за здоровье сэра Хораса надо выпить по-настоящему хорошего вина", улыбнулся словно бы через силу. Ему казалось, что его победу недооценили - это очень часто случается с победителями.
Он равнодушно выпил вино, глубоко затянулся и, на полуслове прервав нашу беседу, спросил у Брауна:
- Так что вы думаете о собрании?
Кристл нуждался в поддержке, и Браун сразу же это почувствовал.
- По-моему, на собрании наши коллеги единодушно отметили, что вы оказали колледжу неоценимую услугу.
- А по-моему, они единодушно решили, что ничего замечательного не произошло.
- Вы ошибаетесь, уверяю вас, - сказал Браун.
- Мало этого - они считают, что мы недостойно обошлись с Винслоу, проговорил Кристл. И оскорбление добавил: - А Джего меня просто _поражает_.
- Он хотел смягчить удар, ничего больше, - сказал Браун.
- А заодно решил произвести на избирателей благоприятное впечатление, предположил я. - Решил сделать благородный жест. Ему надо завоевывать популярность: выборы-то на носу.
- Правильно, - энергично поддержал меня Браун, прекрасно понимая, что я говорю чепуху: нам надо было утихомирить Кристла. - И я очень рад, что он начал серьезно готовиться к выборам.
- Не верю я в это, - буркнул Кристл.
- У него ведь очень нелегкий характер, - сказал я.
- Ну, с этим-то я, положим, согласен, - проговорил Кристл. - Вполне согласен. - Он внимательно посмотрел на нас и, помолчав, медленно сказал: - Временами я, знаете ли, очень понимаю наших противников. Он донельзя переменчив. Иногда он ведет себя превосходно, я но спорю. А иногда становится совершенно невыносимым. Между нами говоря, временами я думаю, что мы сделали неправильный выбор. А вы? - Он поглядел сначала на Брауна, потом на меня.
- Я - нет, - решительно и твердо ответил Браун.
- В ваших рассуждениях есть логика, - сказал я. - Но я все это обдумал заранее, когда решал, кого поддерживать. И меня его недостатки не отпугнули. Я уверен, что сделал правильный выбор.
- Так же уверены, как и раньше?
- Даже тверже.
- Надеюсь, вы правы, - пробормотал Кристл.
И нарочито небрежно добавил:
- Только вряд ли нам удастся провести его в ректоры.
- Не понимаю вас, - остро глянув на Кристла, но совершенно спокойно проговорил Браун.
- А вы получили телеграмму от Пилброу?
- Пока нет.
- Ну вот. Я поверю, что он тут, только когда увижу его. А это может случиться очень не скоро.
- Что-то раньше я не замечал у вас склонности к поспешным выводам, хмуро сказал Браун.
- А я вот считаю, что, узнав о болезни Ройса, мы сделали слишком поспешный выбор, - проговорил Кристл. - Люди до сих пор еще не осознали, какого замечательного руководителя потерял наш колледж.
- Но это вовсе не значит, что сейчас мы должны делать поспешные и опрометчивые выводы, - заметил Браун.
Кристл сказал:
- Вы ведь и сами не отрицаете очевидных фактов. Да их и невозможно отрицать.
- Что вы имеете в виду?
- Неужели вам непонятно? Пилброу молчит - это очевидный и прискорбнейший факт. Мы опять в тупике: шесть голосов за Кроуфорда и шесть за Джего.
- Ну, тут мы решительно ничего не можем сделать.
- Решительно ничего, - поддержал я Брауна.
- Так уж и ничего? - Кристл заговорил дружелюбно, спокойно и рассудительно. - Давайте-ка я изложу вам свою точку зрения, а вы попытайтесь ее опровергнуть. Мы пригрозили этим двум принцам, что, если они будут упрямиться, мы возведем на престол не одного из них, а третьего. Наши противники охотно поддержали нас. Люди, вроде старика Деспарда и Гетлифа, сразу поняли, что мы предлагаем им выход из того прискорбного тупика, в который мы все попали. Да и Кроуфорд, по-моему, понял. Им не откажешь в благоразумии. А вы заметили, что сегодня они вели себя гораздо решительное, чем мы? По крайней мере гораздо решительней, чем некоторые из нас. Хотелось бы мне знать, что у них сейчас на уме. На что они надеются? Им ведь известно, что мы опять зашли в тупик: шесть - шесть. Как вы считаете - не могли они связаться с Пилброу?
- Едва ли.
- Тогда, может быть, они опять подумывают о третьей кандидатуре?
Браун не на шутку встревожился.
- Может быть, и подумывают, - сказал он, - но это не слишком разумная мысль. И ничего у них не получится, если только мы не пойдем им навстречу - а это было бы очень глупо.
- По-моему, вы неправы.
- Мне очень жаль, что вам так кажется.
- Мы, конечно, должны искать свою собственную дорогу. Нам не следует им уступать. Но мне хотелось бы испробовать и эту схему.
- Наши противники уже заговаривали о ней? - спросил я.
- Со мной - нет, - ответил Кристл.
- А вы собираетесь завести этот разговор?
Кристл казался непреклонным.
- Если у нас не будет другого - выхода, то да, - проговорил он.