Господин Василевич, господин Соловьев и другие патриархи земного шара были связаны одной проволокой с педикюршами, ссучившимися во время оккупации, после чего расстреляны в развалинах, возникших в результате Второй мировой войны. Капитан Вацулич прибежал весь черный, дрожащий, горло у него перехватывало. Успокоившись, он сказал: «Сколько же это людей, полных интеллигентности, отправилось на тот свет из-за нашего человеческого равнодушия, разрази нас гром!» Товарищ Строгий развел руками, очень беспомощно, тетки тихо заплакали.
Время было сумасшедшее, но все-таки. Изменить жизнь, мысли и человечество нормальным способом было невозможно, это нам сразу стало ясно.
Это происходило приблизительно в середине двадцатого века, чуть-чуть не доходя до этой середины, в нашей квартире, с ее жильцами, все мы приходились друг другу родственниками. Кто-то из нас был родственником, но кто-то, совершенно незнакомый, приходил время от времени попросить стакан воды, спросить, который час, предложить шнурки для ботинок. Приходили еще соседи, всеми забытые друзья, контрабандисты, а также ремесленники, производящие предметы, необходимые для жизни человека. Из подвала поднимался мастер по сумкам и перчаткам, он делал эти вещи абсолютно голыми руками, только в конце процесса употребляя маленькие кусочки металла. Эти вещи он делал прежде, а теперь он поднимался и говорил: «У меня нет ни клочка кожи!» Дядя говорил: «А ты кокни какого-нибудь фрица и сдери со спины!» Сумочник отвечал: «Я свиную не работаю!» Мы реагировали: «Ха, ха, ха!» – но очень тихо. Дедушка сказал: «Раньше я был уверен, что с большими сумками ходят квартирные воры, а оказалось, что это кондуктор!» Сумочник сказал: «Никогда больше не вернется время дамских предметов, так что я спокойно могу повеситься!» Дядя сказал: «После войны русские пойдут по домам с огромными сумами и будут раздавать подарки всему человечеству!» Дедушка сказал: «Ну не настолько же они!..» Наша семья жила в середине века, двадцатого, охваченного бурными переменами. В ней было много членов – например, тетки, дядя, дедушка и так далее, другие же, приходящие, были мастера и ремесленники, производящие различные предметы. Мама сказала: «Если бы у меня были выкройки и если бы я получила соответствующее образование, то смогла бы сама сделать корсет для сокрытия полноты!» Тетки сказали: «А что бы тогда делала госпожа Нина, которая является специалистом по бюстгальтерам и поясам от грыжи?» Дядя сказал: «Хорошо ей! – и добавил: – Всегда есть за что подержаться!» Дедушка сказал: «Наши деньги, что были в Независимой Державе Хорватии, привезла одна фифочка, зашив их в пояс!» Дядя сказал: «Это ерунда по сравнению с женщинами, которые в них прячут ножи для убийства мужчин, как об этом пишут в кровавых романах!» Тетки сказали: «Нам бы такое и в голову не пришло!» Мама сказала: «Я всегда мечтала о корсетах, которые видела в проспектах для дам, потому что эти корсеты делают вас женщиной, несмотря ни на что!» Отец сказал: «Об этом забудь!» Мама сказала: «Для меня самое главное – иметь на себе хорошее белье, на случай, если я потеряю на улице сознание и меня унесут!» Дедушка поинтересовался: «Куда?» Наша семья в середине двадцатого века часто вела разговоры о несчастных случаях на улице, а также о ремеслах, профессиях, которыми мы не владели, и о делах, в которых мы не могли обходиться без помощи специалистов, ценимых в любое время. Госпожа Нина, мастер по дамским поясам, приходила и жаловалась: «Я потеряла всех клиентов!» Дедушка удивлялся: «Да ну?» Она продолжала: «А эти, из леса, требуют, чтобы я шила сумки для гранат, упаси Господи и помилуй!» Дедушка спросил: «А если им в самом деле так надо?» Наша семья состояла в очень близких отношениях с мастерами – представителями различных профессий, и тем не менее никто из нас не смог проникнуть в секреты их профессий, весьма совершенных. Мы были окружены производителями сумок, сумки же были пусты, в связи с военной нищетой. Вокруг нас кружились производители корсетов для страдающих ожирением, но толстых было очень мало в сорок третьем изголодавшемся году. Все мы были одна семья, но этого было явно недостаточно, как для обычной жизни, так и для сохранения самых нужных ремесленных навыков.