— Чтобы ты мне больше в кухню не ходил! — пищала Настенька. — Ты ещё не совсем поправился, почему ты не лежишь?
— Ой, устал я, — просился дед. — Дай отдышаться.
Настенька отпустила его. Он сел на диван и на самом деле стал шумно отдуваться.
— Плохо, чёрт побери, когда к старости прибавляются ещё и хвори, — говорил он, медленно произнося слова.
Но вот наконец Настенька увидела, что дед отдышался и взялся за табак, чтобы закурить трубку.
— Ой, и хитрый ты! — сказала Настенька.
— Почему это я хитрый? — спросил дедушка.
— Я знаю, отчего тебе не спалось сегодня. Ты не можешь дождаться, когда мы пойдём на вокзал встречать маму.
— Ой, девочки! — запищал дед, передразнивая Настеньку.
— Ты меня передразниваешь, потому что я угадала и тебе уже нечего больше сказать.
Это была правда, и дед молча закурил трубку. Ему на самом деле с полуночи не спалось, и он, как малое дитя, ждал, чтобы скорей пришло утро, когда он с Настенькой пойдёт на вокзал встречать дорогого и родного человека. Вчера пришла телеграмма, что Настенькина мама приедет сегодня. Ещё только начало светать, а московский поезд приходил после полудня. Пососав чуток трубку, дед сказал таким тоном, чтобы Настенька не заметила, что она угадала, отчего ему не спалось:
— А нам же ещё надо что-то приготовить к маминому приезду.
— Ой! — крикнула Настенька.
— Девочки! — пискнул дед.
— Ой, девочки, — захохотала Настенька. — А мама очень любит гороховый суп, давай сегодня сварим.
— Ну, давай.
Настенька одним махом проскочила всю комнату и вытащила из шкафа мешочек с горохом. Вдвоём они перебирали горох, потом пили чай, потом снова перебирали горох. Так медленно у них шла работа потому, что они не столько перебирали горох, сколько поддразнивали друг друга, дурачились, словно деду тоже было лет двенадцать.
— Ой, — не выдержала наконец Настенька.
— Девочки! — запищал дед.
— Хоть бы скорее этот поезд с мамой приходил, — сказала Настенька и запустила в деда горошиной.
— Ага, — согласился дед и грустно кивнул головой.
И вот настал день. Рассвело, дед погасил свет и посмотрел в окно.
— О, снегу подбросило за ночь, — сказал он, — придётся тебе, Настенька, доставать лыжи.
Дед надел праздничный костюм и долго подкручивал перед зеркалом свои седые усы. Настенька тоже надела нарядное платье и тогда лишь заметила, что они так и не успели перебрать горох.
— Что же будет с нашим супом? — уныло пробормотал дед.
— Ой, как тоскливо ждать, нечем заняться, скорей бы уж поезд приходил.
— Давай докончим перебирать горох и пойдём на улицу, — сказал дед.
И они снова принялись за горох, но тут забарабанили в дверь и в сенях раздались детские голоса:
— Настенька, открой!
— Ой, девочки! — радостно воскликнула Настенька и, рассыпав по полу горох, бросилась открывать дверь. Вошли три девочки — Рая, Фаня и Надя.
— Скорее, скорее сюда, стрекозы вы мои, — радостно встрепенулся дед.
VII
Это были те самые девочки, о которых рассказывалось в начале повести. Это их тогда защищал Настин дедушка от Сержа Милевского. Ещё до того случая они раз или два были дома у своей школьной подруги Настеньки. А после того как Настин дедушка заступился за них на улице, они ещё больше к ней привязались. И когда учительница сказала навестить Настеньку и узнать, как она живёт с больным дедом, Рая, Фаня и Надя стали часто приходить к своей подруге.
Рая выглядела самой взрослой из троих. У неё были две совсем ещё маленькие сестрички, одна из них слабенькая, довольно часто болела. Раиной маме хватало работы и забот, и Рая во всём ей помогала. Рая уже умела сварить любой суп, умела вкусно поджарить мясо и приготовить всё, что нужно. Она очень хорошо вышивала и неплохо шила. Неизвестно, кто у кого перенял, — то ли Рая от Настеньки, то ли Настенька от Раи, но и Рая тоже имела привычку иногда запищать: «Ой, девочки!» В последнее время Рая гордилась тем, что сама себе перешила платье. На лице у неё было несколько веснушек, а волосы, гладко причёсанные, заколоты гребешком. Она была очень похожа на Настеньку — и голосом, и фигурой, и всем своим видом, и своей самостоятельностью.
Фаня не была похожа на Раю и Настеньку. Прежде всего, она была на год моложе их и меньше ростом. Волосы у неё на голове густо кудрявились, говорила она неторопливо, словно пела. И уж никак от неё нельзя было услышать неожиданного восклицания «Ой, девочки!». Прежде чем сказать слово, она подумает и потом пропоёт уже то, что хочет сказать.