А Надя была большой хохотушкой. Она очень любила смеяться. Вдруг скажет:
— Я пила воду и облилась.
И захохочет. А то поскользнётся на льду и упадёт, а известно, что когда упадёшь, то в первое мгновение не больно. Заболит чуть позже, если сильно ударился. В таких случаях Надя сперва захохочет, а потом уже заплачет.
Вот эти три девочки и вошли теперь в Настину квартиру.
Рая наступила ногой на рассыпанный горох и чуть не упала.
— Ой, девочки! — воскликнула она.
А Надя известно, что сделала после этого, — она сразу захохотала. Зато Фаня подумала и не спеша пропела:
— Надо этот горох собрать, а то тут можно упасть.
— Ой, девочки, давайте собирать горох! — воскликнула Рая, и они вчетвером наклонились к полу.
— Как хорошо, что вы пришли, — сказала Настенька, — а то мне тоскливо было ждать поезд.
— Какой поезд? — спросила Надя.
— Моя мама приезжает. И знаете что? Она уже раньше писала, что купила патефон. Значит, сегодня его привезёт.
— А какие пластинки? — пропела Фаня.
— «А какие пластинки-и-и», — передразнила её Рая. — Откуда же Настя может знать?
— Вот если бы «Лезгинка» была, — засмеялась Надя.
— Ой, девочки! — крикнула Рая. — Станцуем «Лезгинку».
— А музыка? — спокойно спросила Настенька.
— А мы сами себе подпоём.
— Так вы быстро устанете, — сказал дедушка.
Но кто его послушается, когда речь зашла о «Лезгинке». Девочки начали танцевать. Дедушка глядел на них, и добрая улыбка озаряла его лицо. Всё на свете было прекрасно. Он поправился, Настенька здоровая, весёлая и учится хорошо, а скоро будет здесь дорогой человек — Настина мама. Дед стал хлопать в ладоши и в такт музыке приговаривать:
— Гоп-гоп, Настенька, гоп-гоп, Наденька.
Отворилась дверь, и в комнату вошёл отец Сержа, а за ним Серж. Они стучали в дверь, но за танцами их не услышали, и они открыли сами.
— Ой, девочки! — пропищали одновременно Настя и Рая.
Танец сразу прекратился, и девочки во все глаза уставились на Сержа. Наступило молчание. Но тут радостно и взволнованно подал голос дедушка:
— Наконец-то я тебя дождался. Почему ты до сих пор не приходил? А я ждал, ждал…
Дед и отец Сержа обнялись и расцеловались. Слёзы радости стояли в глазах деда.
— Я рассказал своему Сергею про то давнишнее происшествие с бандитами и про вас, — говорил отец Сержа. — И он так полюбил вас и даже плакал, так просил, чтобы я взял его с собой к вам… Сергей, иди сюда, надо же вам познакомиться.
Серж и старый Закревский ступили навстречу друг другу. До этой минуты они ещё не видели один другого. Закревский был поглощён встречей с отцом Сержа, а Серж исподлобья смотрел на знакомых ему девочек и в душе проклинал тот час, когда он сюда пришёл. Теперь глаза Сержа встретились с глазами старого Закревского. И — какой ужас! Вместо человека, которого он уже любил после рассказов отца, Серж увидел перед собой ненавистного ему старика, которому он так много причинил зла. Оба они, и Закревский и Серж, растерялись. Серж весь покраснел и потупился, а у Закревского задрожали губы и покраснели глаза, но он сразу же овладел собой и, чтобы не допустить каких бы то ни было неприятностей, сказал:
— Ну, вот и хорошо, что мы познакомились.
— Никогда с ним такого не бывало, чтобы он робел и опускал глаза, — сказал о своём сыне отец Сержа. — Это, видимо, после того, что он услышал о вас из моего рассказа… Ну хорошо, Серж, иди поиграй с девочками.
— А мы тут посидим и поговорим, — сказал Закревский. — А знаешь, кто к нам сегодня приезжает?..
И он рассказал, кого они ждут.
— Очень хорошо, — сказал отец Сержа. — Я давно её не видел и рад буду встрече. Мы же виделись давно, ещё тогда, когда трудно жилось. Как я рад, что мы все будем жить в одном городе… Серж, иди играй с девочками, чего ты словно окаменел.
Но в том-то и была беда, что Серж не мог с открытой душой подойти к девочкам и посмотреть им смело, по-товарищески, по-дружески в глаза. Но все же эта досада была ничто по сравнению с тем, что творилось в его душе с той минуты, когда он увидел, к кому он с отцом пришёл и кого так крепко обидел. Старик казался ему сейчас могущественным великаном, перед которым он, со своими высокомерными капризами, ничего не стоит. Он чувствовал себя так, что самым лучшим для него теперь было бы провалиться сквозь землю.
— Настенька, — сказал дед, — я один пойду на вокзал, а вы тут сидите и ждите. Три минуты ходьбы до вокзала и три минуты назад. А поезд вот-вот должен прийти.