Пакет с мукой нашелся в кухонном шкафчике. Я щедро зачерпнул ее горстью, отошел к раковине, чтобы не слишком сильно свинячить на кухне и двумя руками растер муку по физиономии. Черт, забыл задержать дыхание!
Как я тогда стоял на кухне: полуголый с мордой в муке и чихал на весь дом — мне теперь стыдно вспомнить, но в тот момент азарт предстоящей каверзы, кажется, полностью затмил мне разум. Так что, прочихавшись, наконец, и порадовавшись, что никого не разбудил, я снова поскакал наверх в свою комнату, оценивать результаты улучшенного образа.
Вышло смешно и совсем не страшно. Блин, чтобы еще такое придумать? Обведя взглядом обстановку комнаты, я остановился на камине и, озаренный новой идеей, кинулся к нему. Не помню, когда я его в последний раз разжигал, но все же какой-то завалящийся уголек там нашелся.
С предвкушающей улыбкой я начернил себе «мешки» под глазами, а потом, немного подумав, покрасил верхние веки тоже. Гы-ы… Муза-панда, подвида — кобра очковая!
Злорадная улыбочка делала мою страшную рожу еще отвратительней. Теперь она меня точно испугается! Особенно спросонья и в темноте.
В темноте, хм-м… А как она всю эту красоту в темноте увидит-то? Надо бы чем-то подсветить, что ли? А то все старания по подготовке могут просто пропасть втуне. А, вот, если взять фонарик, да еще и подсветить лицо снизу вверх, вот тогда точно полная жуть получится! Где у нас фонарик лежит?
Оказалось, он лежит на полке в кладовке. А еще оказалось, что у него сели батарейки. Причем, очень не вовремя! Я только успел полюбоваться немного на ту страховидлу, которая из меня получилась, как он просто взял, мигнул и погас. Вот ведь… непруха!
Однако, по некотором размышлении, я подумал, что небольшой свечной фонарик, стоящий у нас в гостиной — ничем не хуже. Ну и что, что он несколько изящный и девчачий — эльфийский, как называет его сестренка. Зато корпус полностью закрыт прозрачными стеклами — можно не опасаться пожара, в случае чего. Надо теперь только свечку зажечь: где-то тут у меня была зажигалка.
Так, что дальше? Если я — Муза то, значит, у меня в руках должна быть лира? И где я ее сейчас возьму, интересно? Или лира — это для музы танца — Терпсихоры, кажется. В таком случае, логично предположить, что для музы прозы и поэзии в качестве антуражного дополнения образа нужны свиток и перо.
Мда, свитка нет. Но его можно заменить книгой! Мы же с Леной именно книгу пишем, а не стишки какие-то карябаем, так что все в полном порядке. Она девушка умная — аллегорию должна легко уловить.
Книга-книга-книга… Надо что-то такое, повнушительнее и посолидней выбрать. Чтобы сразу было понятно — кто я! Вот, может, этот «Национальный атлас России» подойдет? Серьезный такой и большой, правда весит, похоже, килограмма три. А то и все пять!
С пером я решил не заморачиваться: нечем мне его больше взять — все руки заняты. Разве что в задницу воткнуть, но это уже фарс получится, а не хоррор.
Тем более, что и самого пера у меня тоже нет.
Так, свечка горит, фонарик взял, книгу тоже на руку положил: пусть и слегка перекосило меня от ее тяжести на одну сторону, но это не важно. Искусство — требует жертв! Теперь пора на сцену.
По коридору, соединявшему наши комнаты, я прокрался практически бесшумно, шлепки босых ног глушила ковровая дорожка, а то, что я пару раз зацепился книжкой за что-то выступающее и чуть не уронил журнальный столик с вазой — можно не считать. Не уронил же!
Разве что, забыл ключ от двери и обнаружил это только уперевшись в нее носом. Пришлось возвращаться к себе. Второй рейс прошел более успешно: все коварные повороты и легко роняемые предметы я уже изучил и запомнил по прошлой ходке. Так что в этот раз миссия оказалась вполне себе выполнима.
Правда, пока вставлял ключ в замочную скважину, пришлось держать фонарик в зубах. Почему не догадался поставить его ненадолго на пол — и сам объяснить не могу. Наверное, слишком сильно вжился в образ.
Поворот ключа, тихий щелчок замка и вот я уже бесшумно приоткрываю дверь в Ленину комнату. Нервы мои были напряжены до предела, голову кружила смесь страха, азарта и предвкушения, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.
Осторожно пробравшись внутрь и глубоко вздохнув, чтобы чуть успокоить нервы, я поправил книгу, взял фонарик в руку и пригляделся к силуэту лежащей на кровати девушки. Лена спала. Точнее, так мне показалось вначале. Но стоило только сделать пару шагов в ее направлении, как блик света свечи отразился в лихорадочном блеске широко распахнутых глаз, а тихий, хриплый голос спросил: