В других случаях, когда Бог снисходительно относился к ожесточению сердец израильтян, временно мирясь с рабством и разводами и не запрещая их сразу, Писание ясно указывает на изначальный Божественный идеал (Быт. 1–3). Законодательство Моисея, которое было революционным для своего времени, направляет нас к Едемскому идеалу. В Новом Завете признается и применяется этот герменевтический критерий перманентности, выражаемый словом «сначала» (см. Мф. 19:8).
В некоторых случаях, где остается неясным, выходит ли определенное Божественное повеление за пределы конкретной эпохи и культуры, в Библии даются четкие указатели на универсальность и неизменность данных повелений и уставов. Так, например, закон о чистой и нечистой пище (Лев. 11) необходимо рассматривать в контексте многочисленных лексических, структурных и богословских указателей (присутствующих как в Ветхом, так и в Новом Завете), показывающих, что он является частью универсального, обязательного для всех времен и народов законодательства. Это же можно сказать и о законах, которые объявляются обязательными для язычников в Деян. 15.
Таким образом, общий принцип применения Писания, сформулированный и проиллюстрированный писателями Нового Завета, заключается в признании того факта, что библейское наставление применимо ко всем эпохам и культурам, если только в самом Писании не дается определенных ограничивающих критериев. Однако не все поступки библейских героев являются примером для подражания. Жизнь святых Ветхого и Нового Завета, образцовая в одном отношении, в другом была порочной и греховной, и Библия в точности описывает их поступки и характер, чтобы ободрить и наставить нас.
Хотя Писание насущно для всех культур и времен, оно было дано для конкретной культуры и эпохи. В процессе применения библейских наставлений необходимо принимать во внимание время и место его написания. Некоторые формы или обычаи, имевшие в первом веке какой–то определенный смысл, сегодня могут потребовать выражения этого же самого смысла другим образом (например, приветствие святым целованием [Рим. 16:16]).
Часто в контексте библейского отрывка содержатся определенные указатели, помогающие понять, как тот или иной принцип может быть применен в жизни. Например, для сообществ, в которых не существует рабства, наставления, данные рабам и рабовладельцам (Еф. 6:5–9), утратили свой изначальный смысл. Обрезание как знак принадлежности к иудейскому обществу, также было заменено крещением в христианской Церкви. В этих случаях изменяется форма, а не смысл установления.
Более того, Писание ясно говорит о том, что некоторые формы неразрывно связаны с их значением и не могут заменяться современными аналогами. Например, седьмой день суббота, восходящий к сотворению мира, не может быть заменен воскресением; обряд ногоомовения, основанный на явном примере и повелении Иисуса, не может быть заменен другими формами выражения смирения.
3. Персонализация Писания
Конечная цель истолкования Писания — практическое применение каждого отрывка в личной жизни человека. Христос и апостолы неоднократно старались донести до читателей евангельскую весть, содержащуюся в Писании, чтобы привести их и их слушателей ко спасению и более тесным личным взаимоотношениям с Богом.
Важно, чтобы истолкователь при исследовании отрывка ставил следующие вопросы: в чем состоит весть для меня, содержащаяся в данном отрывке? Какое влияние этот отрывок может оказать на мою личную духовную жизнь? Какие обетования для меня в нем имеются? Как в нем изображен Иисус и Его подвиги, за которые я могу славить Его? Какую победу мне нужно одержать? Какого греха или ловушки мне нужно избегать? Какие практические шаги я должен предпринять? Какое повеление мне следует выполнять в знак благодарности Богу? Какими вечными принципами, содержащимися в данном отрывке, я могу сегодня руководствоваться при разрешении частных проблемных ситуаций?
Во время исхода Бог постановил, что каждое последующее поколение израильтян должно считать себя вышедшими из Египта (Исх. 13:8, 9). Этот принцип персонализации повторялся многократно как в отношении ветхозаветного Израиля (Втор. 5:2–4; 6:20, 21), так и в отношении Израиля духовного (Гал. 3:29; Откр. 15:1, 2; 2 Кор. 5:14, 15, 21; Рим. 6:3–6; Еф. 1:20; 2:6; Евр. 4:3, 16; 6:19; 10:19, 20; 12:22–24). В конечном итоге мне следует читать и принимать Писание так, как если бы я лично был участником могущественных спасительных дел Бога, как если бы Божьи вести были адресованы мне лично. Мне следует принимать его как живое и действенное в отношении меня Слово Божье.
IV. История Библейской герменевтики
А. Внутрибиблейская герменевтика
История библейской герменевтики начинается с вопроса о том, как библейские писатели истолковывали ранее написанные книги Библии. Мы видим, что более поздние ветхозаветные писатели призывали народ израильский вернуться к послушанию нормам Божественного откровения, изложенным в Торе. Новозаветные писатели не выхватывали отрывки Ветхого Завета из контекста, но, следуя примеру Иисуса, трактовали их в свете всего канона. В их подходе виден здравый герменевтический образец, достойный подражания.
Б. Раннеиудейская Библейская герменевтика
1. Толкование Писания книжниками до 70 года н. э.
В своей диссертации Дэвид Инстоун Бруэр проанализировал все сохранившиеся рукописи книжников, которые были написаны до раввинского периода, начавшегося в 70 году н. э., и пришел к следующему выводу: «Предшественники раввинов, жившие до 70 года н. э., не истолковывали Писание вне его контекста, не искали в Писании иного смысла, кроме ясного и очевидного, и не изменяли текст, чтобы подогнать его под свое истолкование, в то время как более поздние раввины делали все это» (5, с. I). Отношение этих ранних книжников к Писанию можно обобщить в пяти пунктах: (а) Писание не противоречит самому себе, (6) каждая деталь в Писании имеет значение, (в) Писание необходимо истолковывать в соответствии с его контекстом, (г) в Писании нет второго и последующих значений и (д) есть только одна достоверная форма еврейского текста.
В целях правильного истолкования Писания в каждой традиции книжников разрабатывались правила истолкования, которые четко сформулированы в семи герменевтических правилах Гиллеля (умер в 10 году н. э.). Некоторые из этих правил используются в Новом Завете.
2. Раввинское истолкование Писания
После 70 года н. э. раввины продолжали пешат, или «ясное, буквальное» истолкование Писания, но некоторые начали совмещать его с сод, или «тайным, аллегорическим» методом. 13 правил Рабби Ишмаэля бен Элиши (первая половина второго века нашей эры) положили начало разработке мидрашического метода (от слова дераш, «исследованный») с целью истолкования иудейский Галахи (гражданского и религиозного закона). Этот метод включал в себя привнесение в текст различных выдумок, которое уводило от понятного смысла. 32 правила раввина Елиезера бен Йосе (второй век нашей эры) использовались при истолковании Аггады (сказаний, притчей, рассказов). Эти более поздние правила также включали методы истолкования, основанные на привнесении в библейский текст чуждых ему идей и отходе от его простого смысла. Раввины более позднего периода находили множество разных смыслов в одном тексте: очевидный смысл; намек, указывающий на сокровенный смысл; вторичный, или иносказательный, смысл; мистический смысл, сокрытый в буквах.
3. Герменевтика кумранитов
Не вся иудейская экзегеза до 70 года н. э. довольствовалась простым значением текста. В кумранской общине ессеев инспирированным истолкователем пророческих писаний считался Учитель праведности, который объяснял «тайны» пророческих отрывков в их применении к данной эсхатологической общине. В основе этой герменевтики было раз пешеру «мистическое истолкование». Сохранившиеся образцы кумранского раз пешер представляли собой цитирование библейского отрывка, после чего произносились слова: «Это означает» или «Пешер его таков», и далее следовало истолкование текста Писания применительно к общине ессеев.