По камням со стороны улицы заскреблись, и от этого звука Ричарда передёрнуло, настолько неприятный он был.
– Чего все напряглись? Собаки что ли испугались? – Ухмыльнулся Мэттью, пытаясь разрядить обстановку, вот только его большой палец замер на рукояти револьвера.
Высокий прерывистый скрежет раздался вновь. Ричард дёрнулся и пригнулся, по-звериному ощетинившись, он почувствовал, как становятся дыбом волосы на затылке. Нечто шумно втянуло воздух и зарычало. Оно двигалось вдоль стены, пока не нашло дверь. И тогда начало скрести с удвоенной силой. Дверь сдерживала напор, но содрогалась под лапами неизвестного существа каждый раз, когда оно ударяло.
– Я открою. – Октава расправила плечи так резко, что хрустнули шейные позвонки. – Это явно не охотники. Но всё равно, держитесь в стороне.
Не сводя взгляд с дверного проёма, Ричард замер. Вампир ожидал всего, чего угодно. Он думал, что за пару сотен лет повидал в этом мире всё, и его трудно удивить. Он бежал от войны, скрывался от инквизиции и был свидетелем нескольких революций. Но то что происходило сейчас одновременно пугало и приятно волновало его. Неизвестная опасность вновь разбередила забытые чувства.
– В тот раз разве не так же было? – Запоздало вспомнил Дрю.
Его никто не услышал. Октава лишь тронула дверную ручку, и тут же с улицы в дом ворвался зверь. Цепкие когти застучали по полу. Длинные лапы, причем задние значительно короче и массивней передних, опущенная до земли голова и мощные оскаленные челюсти. Ярко-рыжую куру животного покрывали коричневые пятна, а размером оно оказалось даже больше, чем Ричард мог себе представить. Пугающую картину смягчало то, что чудовище никак не могло остановиться, его лапы разъезжались в разные стороны по паркету.
– Дочь Лилит, что привело тебя сюда? – Ласково спросила Октава, опускаясь на одно колено.
Зверь отряхнулся, клочья шерсти полетели в разные стороны, обнажая нежную бледно-персиковую кожу. Метаморфоза произошла стремительно. Когти превратились в тонкие нежные пальчики, челюсти уменьшились, морда втянулась, огромные уши исчезли. Вампиры не сводили со зверя взгляд, но всё равно не смогли заметить, как он успел превратиться в изящную девушку. Она спокойной сидела перед октавой на корточках, щурясь от яркого света ламп. Только разбросанные вокруг рыжие клочки напоминали о том, кем девушка была всего мгновенье назад.
– Это снова случилось. Ведьма родила сына! – Дочь Лилит подняла голову и повернулась лицом к вампирам. Её лающий голос отражался от стен и разносился эхом по дому.
Внутри Ричарда всё перевернулось. Маленький мальчик по имени Дув вспомнил эти смешливые веснушки, эти смелые глаза, эти мягкие руки, что в детстве не раз обнимали его, укрывая от обидчиков. И скромный запах полевых цветов. Зверь превратился в Дейрдре. “Она помнит меня?” – Ричард осторожно шагнул вперёд.
Девушка медленно перевела на него взгляд, точно кошка заметила в траве трепыхающуюся пичугу.
– Ты…? Кто такой? – Она тянула слоги, гласные всегда сходили на рык, человеческая речь давалась ей нелегко. – Звук. Ты звучишь. Звучишь как прошлое. Как рагу, как мыло, как нож, режущий дерево.
– Ого! Ничего себе! В прошлый раз она только и повторяла ведьма, сын и париж в хаотичном порядке, в этот раз уже такая болтушка. – Мэттью расслабился и наконец убрал руку с пояса. – Ещё немного и станешь такой же красноречивой, как я.
– Что с тобой случилось? – Подойдя ещё ближе, Ричард глядел на Дейрдре сверху вниз.
Она подняла руки и по-собачьи прижала их к телу. Склонив голову на бок, дочь Лилит прислушивалась и присматривалась к нему.
– Терпение. Терпение. Я очень терпеливая. – Она ткнула себя в грудь. – Терпеливая. – Затем показала пальцем на Ричарда, – Родина.
– Её связь с Лилит слишком сильна, она потеряла свою человеческую сущность. – Тон Октавы прозвучал так, словно она объясняла ребёнку, почему ночью светят звёзды. – Жажда и связь с Лилит превращает их в зверей, сходящих с ума от запаха крови.
– Но эта молодец! – Встрял Мэтт. – Обычно дочки достопочтенной Лилит убивают всех без разбора и кончают на вилах. Или в огне с рассветом в своём логове. Но эта была хитрой, я слышал, что она пожирала только мужчин. Навела шороху. Индейцы думали, что белые прокляли их, а белые, что индейские шаманы наслали на них мстительных духов.
– Я знаю её. Знал. – Решил открыться Ричард. Он смотрел на Дейрдре, но не видел перед собой той девушки, что была ему сестрой. Перед ним сидело совершенно незнакомое существо, укравшее её лицо.