– Не волнуйся, его взгляд скорей говорил “Какого чёрта ей тут нужно?”, Мисти, можешь выдохнуть.
– Если он тебе тоже нравится, я не расстроюсь, только скажи честно! – в глазах девушки заблестели слёзы.
– Нет! Нет! Он мне вообще не нравится! Он не в моём вкусе! – запротестовала Сью, о чём тут же пожалела, потому что обе соседки тут же навострили уши.
– А кто в твоём вкусе? – блеск в глазах Мисти сменился на игривый.
– Не отвлекайте меня от дороги!
И чтобы наверняка прекратить неудобный разговор, Сью включила радио. Из динамика тут же раздался голос Брендона под гитарный аккомпанемент Ричарда. “Разумеется!” – пальцы Сью плотнее сжали руль. Индия тут же принялась подпевать любимой группе, ей и правда безумно нравились их песни.
– Это же Бледный Граф? Я только читала о них, но никогда не слушала и не смотрела их выступления. – А вот Мисти поскучнела, она слегка наклонила голову, прислушалась и заключила: – Мне не нравится.
Усердие
Восхождение на второй этаж всегда давалось Дуву особенно сложно, и не только потому что приходилось тащить в руках кадку с водой, но и потому что мальчику казалось, что однажды его встретит хозяйка. Протянет к Дуву худые бледные руки из темноты коридора, схватит и вспорет ему живот одним движением острых ногтей. Но время шло, а женщина всё так же лежала в своей кровати, не двигаясь. Дув боялся поворачиваться к ней спиной и старался убраться в её комнате как можно быстрее, за что Полина всегда его хвалила, и даже разрешала кухарке кормить мальчишку обедом.
К зловещей комнате Дув подходил с неохотой каждый раз, ставил ведро у самой почти кровати и всё время поглядывал на спящую женщину. Вот и сегодня он осторожно, словно боясь разбудить хозяйку, окунул руки в воду, поморщился: едкий раствор щипал кожу, а касаясь царапин, разъедал их особенно злостно. Отряхнув щётку, Дув отошёл в дальний угол комнаты и принялся усердно натирать пол. Его взгляд снова и снова возвращался к лицу женщины. И каждый раз оно выглядело точно так же, как в предыдущий. Каждый локон лежал на том же самом месте, что и минутой ранее. Под конец страхи всегда отступали, и Дув полностью сосредотачивался на работе. Так случилось и в этот день.
Раны на руках чесались, кожа на кончиках пальцев сморщилась и кое-где покраснела, но Дув не предавал этому значения, стараясь поскорей закончить и выйти обратно в “безопасный” коридор. Наконец, пол в комнате был вычищен. Мальчик поднял кадку и попятился к выходу. Он только один раз опустил взгляд, чтобы не запнуться о край ковра, и в этот самый миг услышал тихий мурлыкающий голос:
– Я что, английская королева? Почему не поворачиваешься спиной ко мне?
От страха тело Дува свело судорогой. Он медленно поднял глаза. Женщина сидела на краю кровати, откинув одеяла в сторону и потягиваясь как кошка.
– Кровь! Твоя кровь пахнет знакомо.
Она медленно опустила длинные ноги на пол, подошла к окаменевшему Дуву и присела на четвереньки, чтобы оказаться с ним на одном уровне. Одной рукой она без усилий вырвала из оцепеневших рук кадку и поставила её рядом. Другой осторожно коснулась подбородка мальчишки и приподняла, заставляя смотреть на себя. Холод, исходивший от неё, казался осязаемым.
– Ах, я тебя вспомнила! Они, что, жестоки с тобой? – Хозяйка ногтем подняла рукав просторной рубашки, которая Дуву была совсем не по размеру. На тощей ручке виднелись как свежие ярко-алые полосы, так и успевшие затянуться.
Вместо ответа, Дув упал на задницу и беспорядочно перебирая руками и ногами выполз из комнаты, в коридоре он нелепо поднялся, всё ещё не владея собственным тело, и припустил бегом вниз. Мимо в бешеном темпе мелькали ступеньки, картины, ковры, огарки свечей на стенах. Всё перед глазами сливалось в одно пятно. Сердце стучало в пятках, горло саднило при каждом вдохе, так что казалось, будто станет легче, если вовсе перестать дышать.
– Стоять! – Строгий голос Полины вывел Дува из транса.
Мальчик остановился, поднял голову и молча уставился на домоправительницу. Та немного замешкалась, не сразу поняв, чего он ждёт, но вскоре махнула рукой, разрешая говорить.
– Хозяйка проснулась… Мем.
– Господь милостивый! – Полина подобрала юбки, чего не делала прежде никогда при Дуве, – Ты свободен, ступай в приют, завтра можешь не приходить, я пошлю за тобой, когда ты снова понадобишься.
Она говорила сбивчиво, от нетерпения переступая с ноги на ногу и, едва распорядившись, убежала на второй этаж. Дув же с радостью понёсся в противоположную сторону, наскоро поклонившись кухарке, он выскочил через заднюю дверь и убежал прочь, не разбирая дороги и не оглядываясь. Родную часовню он нашёл ближе к ночи, когда разум вернулся к нему.