Раздавшийся со стороны ворот колледжа вой сирены скорой помощи и пожарной машины заставили всех понять, что разойтись по комнатам получится ещё не скоро.
Уроки французского
Замок Лилит, провинция Емтланд, 1712 год
Дорогое дерево, покрытое золотым лаком, два ряда клавиш: нижние чёрного цвета, верхние – перламутрового. Когда Дув впервые увидел клавесин, то решил, что это произведение искусства, а не музыкальный инструмент. Он боялся к нему прикоснуться, боялся разрушить хрупкую красоту. Но Людовик тронул клавиши и начал играть.
– Похоже на голоса ангелов! – Восхищённо воскликнул Дув, когда смолка последняя нота.
– Милый мой, – рассмеялся Людовик, прикрывая рот платком, – Ангелов не существует, только демоны. А теперь садись рядом. Начнём наш урок.
Нотная грамота давалась Дуву ничуть не проще, чем чужой язык, к тому же он не видел в ней смысла. Юноша предпочитал заучивать движения рук Людовика, а не сражаться с непонятными точками и чёрточками. Но со временем он не только освоил ноты, но и научился создавать свои музыкальные произведения, в которых он сочетал звучание клавесина, никельхарпы и голоса Анны. По ночам они устраивали для Лилит и Людовика концерты.
Прочие вампиры тоже иногда забредали на огонёк, но такого же интереса к музыке, как Людовик, и такого же интереса ко всему человеческому, как Лилит, не испытывали. Немного посмотрев на источник шума множеством паучьих глаз или принюхавшись маленькими розовыми крысиными носами, монстры уползали обратно в свои норы.
Людовик гордился своим учеником. Они часами беседовали о книгах, искусстве и музыке. О себе вампир ничего не рассказывал, но очень много говорил о Франции, о картинных галереях, о роскошных балах и чудных правилах этикета на них.
Но у Дува оставались так же и обязанности. Множество комнат требовали уборки хотя бы раз в месяц, иначе пыль и паутина толстым слоем покрывала их, а оттуда разносилась по остальному замку. Порой он становился невольным слушателем чужих разговоров, особенно если занимался уборкой после заката. Замок лишь днём казался пустым и безжизненным, по ночам он становился оживлённым, шумным, болтливым. Порой юноша становился невольным свидетелем чужих разговоров и всегда старался как можно скорей уйти подальше, но в этот раз говорили точно про него, и Дув навострил уши.
– Считаете ли вы возможным допускать нахождение людей в нашем доме? – В высоком дребезжащем голосе чувствовалась брезгливость.
– Увы, мы ничего не в силах сделать, покуда Лилит благоволит ему. – Отвечал ей скрипящий старческий голос.
– А как же она?
– Собственность Людовика. Видимо, достопочтенный господин нагуливает аппетит, играясь с едой.
– Я нахожу столь длительные игры негуманными. А вы?
– Считаю, что каждый получает наказание по своим грехам. И эта плебейка, в том числе.
Дальше Дув не слушал, он осторожно вышел, запоминая, что вернётся сюда с приборкой завтра. Вампирская болтовня и игры Людовика его не интересовали, а вот жизнь Анны…
Закончив с делами, он нашёл своего учителя, как и всегда, в библиотеке. Высокопарно говорить Дув так и не научился, и не считал нужным скрывать свои мысли за нагромождением красивых фраз, поэтому он с порога набросился на Людовика с вопросом:
– Что это значит? Я слышал разговоры. Анна ваша игрушка?
Людовик досадливо цокнул языком.
– Что вампиры, что люди! Посади и тех, и других в замок, дай им еду и беззаботную жизнь, тут же начнут развлекать себя сплетнями.
– Не увиливай!
– Хорошо, ты всё равно уже сердишься. Это я обещал Анне превратить её в вампира. Или в бога, как она до сих пор считает. Я дал ей мечту, что в этом такого? – Он взмахнул в воздухе рукой, подняв её к потолку.
– Ты сделаешь её вампиром? – Дув со злости топнул ногой.
– Мой дорогой, нет, конечно же! Она считает это благословением, но это сущее проклятье. Пусть лучше живёт надеждой и умрёт от старости, как это происходит с обычными людьми.
– Анна не другие люди… Она так много для вас делает… – Он подошёл вплотную к Людовику, чтобы тот не мог отвести взгляд и не смел увиливать от ответа.
– Делает? Она? Она не делает ничего, чего не смог бы я сам.
В ответ на наступление Дува, Людовик наклонился вперёд и приблизил своё лицо к его лицу. Вампиру стало интересно, отступит ли его ученик, сделает ли шаг назад. Но Дув стоял на своём и разъярённо дышал, смотря прямо в глаза Людовику. Его ноздри раздувались от каждого выдоха.
– Тогда зачем?
– Затем же, зачем учу тебя всему. Мне скучно. А вы оба такие занятные. Впрочем, ты, разумеется, интересней. У тебя хотя бы ум есть… А у Анны только слепая вера. Никакого изящества. Но в тот момент, когда она отдала мне своих миленьких вкусненьких сестричек, я думал, что эта простолюдинка что-то из себя представляет. – Вампир разочарованно развёл руками. – Все ошибаются. Вот и я ошибся.