Глаза Лилит сверкнули зеленоватым отливом. Демоница придвинулась ближе. Дув испугался, что она вновь попытается вцепиться в его щёку, и вжался в подушку. Но Лилит остановилась у самого его лица, принюхалась, провела ладонью по его животу, чувствуя, как напряглись мышцы.
– Нет. Другое. Гнев. Ты сердишься. Он отравляет тебя. Я отравляю тебя. – Лилит отодвинулась, Дув расслабился и выдохнул. – Сын ведьмы, тебе нужно уйти. Ты пробыл рядом со мной слишком долго. Он доберётся до тебя из-за меня. Заберёт твою душу, твоё тело. Уходи.
– Кто? Кому я нужен? Я просто сиротка! Куда мне идти, возвращаться домой? В Бостон?
– Нет! В Бостон нельзя. Близко к Салему. Ты сын ведьмы. Ты должен выжить. Если умрёшь, попадёшь к нему. Если ведьмы найдут тебя, умрёшь. Останешься со мной, умрёшь. Так прежде бывало.
– Прежде? – Дув схватился за голову. Он мечтал провести остаток своих дней в замке Лилит, ему нравилось уединение, нравились книги, он бы сам настроил клавесин весной, начал бы вновь играть, даже стерпел бы выходки Людовика.
– Сыновья ведьм едва ли доживают до своей шестнадцатой зимы. Ты уже пережил всех, кого я знала прежде. – Продолжая говорить, Лилит ногтями расчёсывала свои длинные волосы. Они волочились по земле, собирая грязь и пыль, замёрзших насекомых и даже дохлых мышей, но демоница пренебрегала гигиеной и не обращала внимания на всё, что копошилось в её волосах, что запутывалось в чёрных локонах, задыхалось там и умирало мучительно долго. – По случайности ты оказался рядом со мной. Ведьмы не видели тебя. И он не нашёл. Но он стал сильней. Люди изменились. Теперь и ты изменился. Прощай.
И она вышла. Дув завыл от отчаянья. Разумеется, он не знал куда ему идти. Вся его юность прошла в замке, он здесь вырос, здесь он обрёл дом, которого у него не было прежде. А теперь ему снова нужно возвращаться к людям, терпеть их жестокость, глупость и эгоизм. Даже вампиры в сравнении с людьми ему казались лучше, они хотя бы не прикрывали свои злодеяния за красивыми речами про “обучение” и “заботу”.
Он не смог уснуть, читать не смог тоже. Дув решил покинуть замок завтра же утром, чтобы не испытывать терпение Лилит. Возможно, ему удастся засветло добраться по снегу до деревни, а там он найдёт ночлег и подумает, куда ему идти дальше. Взяв старый чемодан, Дув сложил в него все вещи, которые считал своими. Он прихватил книги, которые не успел прочитать, и ту, что дал Людовик. Подшил штаны, залатал шкуру и ботинки. И с первыми же лучами солнца, Дув отправился в путь.
К ветру и непогоде здешних мест он привык давно. Как бы холод не терзал его, он не мог пробиться сквозь толстую тёплую одежду и плотную шкуру, покрывавшую голову Дува. Предавали лишь пальцы, сжимающие ручку чемодана. Приходилось часто менять руки и дышать на замёрзшие ладони. В снегу легко было потерять дорогу, тропу завалило, следы людей и животных, рыщущих в поисках еды, быстро задувало, так что разглядеть их было невозможно. Ноги проваливались по самое колено. Порой приходилось скатываться по плотному насту. Но Дув справился. Не заблудился и на окраине деревни оказался ещё засветло.
Здесь его знали как сына отшельника, живущего в лесу. Эту легенду придумала Анна, чтобы отправлять Дува менять дичь на сыр, хлеб и масло. И благодаря ей Дува впустили переночевать в ближайшее же жилище. Его ни о чём не спрашивали, обогрели, накормили и постелили в пустой комнате. Двухэтажный домик, накрытый дёрном, казался теперь Дуву тесным, неуютным. Пусть здесь было много комнат, а обстановка казалась богаче даже чем в доме покойного мужа Лилит, Дуву не хотелось оставаться надолго. Он зажёг заправленную жиром лампу и собирался немного почитать, прежде чем уснуть.
Как только он открыл чемодан, и из него, вереща, вылетела летучая мышь. Одно её крыло сломалось, так что взлетев, мышь тут же шмякнулась на пол. И обернулась Людовиком. Дув недовольно поморщился.
– Не нужно любезностей, я знаю, что ты рад меня видеть! – Вампир вправил себе плечо и размял запястье. – Это всё недоразумение, которое нужно уладить. Я слышал вчера Лилит. Что-то там сын ведьмы, бла-бла-бла, он тебя найдёт и вся эта потусторонняя брехня в её духе.
– Она выразилась ясно. В любом случае тебе какое дело?
– Сперва ты выгнал Анну, и теперь мне приходится охотиться подобно дикому зверю. – Людовик поправил замявшееся кружево рукава. – Отвратительно! Жутко! Неподобающе! А теперь ещё и последняя отрада глаз моих покидает замок! – Он придвинулся поближе, чтобы коснуться Дува, но юноша увернулся и отошёл на пару шагов назад. – Если она не пустит тебя обратно, я пойду с тобой. Можешь быть моим слугой. Я заплачу.