В Стокгольме они остановились на день в трактире с почерневшими от копоти стенами и мутными от грязи и жёлтого жира окнами, так что у солнечного света не было никакого шанса проникнуть внутрь. Низкий потолок украшали уродливые и вонючие лампы, чад от которых щекотал ноздри. Даже днём здесь было шумно, потому Людовик говорил совершенно спокойно, не боясь, что его услышит кто-то кроме Дува:
– Прошу, попробуй хотя бы эту милую мадмуазель, она и ничего не поймёт! Убивать их вовсе не обязательно! – Вампир вальяжно жестикулировал руками, собирая на себе восхищённые девичьи взгляды. Аристократическая бледность и артистизм выгодно выделяли его среди местных потных немногословных мужланов.
– Тише ты, – Дув пытался слиться со стулом, его лишнее внимание только беспокоило. – Мне противно даже подумать о крови.
– Это такая же жидкость, как и все прочие. – Вампир подпёр щёку рукой. – Хорошо, я соврал, в первый раз ты всё равно убьёшь… И во второй скорей всего… И в третий… Вообще, это очень сложное искусство. Тяжело остановить себя, заставить отпустить мягкую тёплую жертву, пока жизнь ещё не покинула её… – Людовик облизнул пересохшие губы. – Хозяйка! Ещё вина!
Прошлой жертвой Людовика оказался весьма богатый господин, вампир позаимствовал у него дорогое платье и пухлый кошель. И, кажется, прихватил ещё и любовь демонстрировать достаток всем окружающим.
– Ваше вино. – К столу подошла пухлощёкая румяная женщина, её толстую шею украшали простые деревянные бусы, но Дув не мог оторвать от них свой взгляд. – И пиво вашему спутнику! Такой худенький, а пьёт как бычара. Вы наверняка могли бы перепить любого завсегдатая.
Хозяйка от души расхохоталась, поставила перед Дувом сразу четыре кружки и, заметив его взгляд, игриво выгнула бровь и коснулась рукой свой груди, будто ты невзначай поправляя украшение.
– Интересный у тебя вкус, мой дорогой. – Элегантным жестом Людовик промокнул губы платочком.
Игнорируя колкость, Дув залпом осушил кружку. Он никогда в жизни прежде не напивался и не знал, каково это. Сейчас он чувствовал только лёгкость от которой боль во всём теле уходила на второй план, омрачала всё лишь тошнота, она то и дело подкатывала к горлу, но это было ничто по сравнению с судорогами и болью.
Публика в трактире оживилась, всё внимание с Людовика переключилось на что-то ещё. Пьяные разговоры стали громче, а те кто ещё оставался трезв, напротив, затихли. Людовик не уловил смену обстановки и продолжал довольно громко убеждать Дува выпить хоть немного крови:
– Это лишь кажется странно, но стоит распробовать…
– Тише! – Цыкнул Дув и навострил уши.
Один из мужиков по соседству отодвинул в сторону тарелку с мясом и придвинулся к собеседнику ближе:
– Слыхал, фрегера Свенсона убили. Всегда знал, что по этому жмоту могила плачет. Нашла его костлявая. – Мужик провёл большим пальцем по горлу.
– Нашла-то нашла, только вот стража сейчас с цепи сорвётся. – Наклонилась хозяйка, её полная грудь легла на столешницу. – Достанется всем. Землю жрать будут, пока не найдут на кого его убийство повесить.
Дув ткнул Людовика локтем:
– Так кого ты сожрал прошлой ночью?
Медленно моргнув, Людовик сделал вид, что задумался, но затем быстро ответил:
– Мой дорогой, они мне не представляются.
– Нам нужно спрятаться. Давай уйдём, но тихо. – Предчувствие беды заставляло юношу то и дело оглядываться.
– Куда уйдём, день на дворе. Сиди тихо здесь. Всё прекрасно. Впрочем, если ты хочешь уединиться с хозяйкой. – Он игриво повёл бровями.
Осматривая столики, закопченные стены, распахнутую дверь на кухню, Дув прикидывал в уме план побега. А Людовик уже переключился на случайную барышню и откровенно заигрывал с ней, игнорируя злобный взгляд её кавалера. Волна сплетен достигла пика и пошла на спад, трактир вновь вернулся к обыденным разговорам про урожай, улов и выяснению, чья жена самая сварливая и кто ловчей прячется от гнева супруги.
– Не смейте перебивать меня! – Мужчина ударил кулаком по столу, привлекая к себе внимание Людовика, а заодно и всех вокруг.
– Возьмите и оставьте нас наедине. – Людовик небрежно бросил ему несколько монет.
– Да как вы смеете? Кто я по-вашему? – Это уже заголосила барышня, стыдливо прикрываясь руками, словно Людовик мог видеть сквозь одежду.
– Действительно, каков нахал! Простите меня, я одурманен вашей красотой, загипнотизирован бриллиантами глаз. Я должен был предложить больше. – Вампир высыпал на стол все оставшиеся деньги и отбросил пустой кошель в сторону.