– Мессер, вы женаты?
– Что? – За весь этот вечер Дув, казалось, произносил только одно слово.
– Если вы не женаты, возьмите меня! Я вижу, что вам всё это не нравится так же, как и мне. Вы молоды, и ведёте себя скромно. И потому лучше уж с вами, чем с кем-то из них! – Мия бросила короткий взгляд на толпу, – Простите, я не должна говорить так о достопочтенных господах. Но если вы не против, прошу, согласитесь! Я очень послушная, я рожу вам столько сыновей, сколько вам нужно.
– Послушная? – У Дува всё сжалось внутри от слов Мии, он в одночасье увидел в ней Дейрдре, и вдруг понял, что судьба этой девочки вряд ли будет отличаться от её.
Жажда ударила с новой силой. Чистая оголённая кожа Мии приятно пахла парным молоком и тонким парфюмом. Дув отвернулся от девочки и почти упал на диван, хватаясь за голову.
– Вам плохо? – Мия завертелась на месте, не зная, что делать, – Позвать кого-нибудь?
– Не нужно, – тяжело выдохнул Дув, сгибаясь от боли, – Прошу, уйди… А лучше принеси вина. И позови моего друга.
Девочка быстро кивнула и ушла, семеня ногами так быстро, как позволял ей этикет. Вернувшись, она поставила графин с вином к ногам Дува и тут же наполнила бокал. Вампир резко выхватил его из рук Мии и начал жадно пить. Людовик же появился чуть позже, шёл он не спеша, затем медленно опустился на диван, придвинулся к уху Дува очень близко и прошептал:
– Невероятно чистая, безгрешная. – От его слов вино встало у Дува поперёк горла, он едва не захлебнулся, но Людовик продолжал, глядя на Мию, – Она совсем непротивная, не правда ли? Папаша выставил бедняжку на торги, как одну из своих борзых. Уже завтра к ней придёт свататься кто-то из приглашённых. Ты моргнуть не успеешь, как она превратиться в очередную Мари Изабель. А пока она свежа и невинна. Хочешь её?
Боль отступила, Дув поднял глаза на Мию. Девочка стояла совсем бледная, сжимая онемевшими пальцами пустой графин. Она не слышала слов Людовика, а когда Дув взглянул на неё, тут же заулыбалась, в этот раз её улыбка была искренней:
– Вам уже лучше? Хотите ещё вина?
– Не нужно, – Людовик встал и помог подняться Дуву, – Лучше пройдёмте с нами в зал к инструменту, я попросил подготовить его. Хенри даст концерт, вы будете очарованы его игрой.
– Правда? Жду с нетерпением!
Девочка не переставала улыбаться Дуву, отчего вампиру делалось только хуже. Он безвольно шёл между ней и Людовиком. Его взгляд скользил по лицам гостей, сытым и красным от выпитого. Они тоже направлялись в зал – слуги уже сделали объявление.
В зале Людовик усадил Дува за клавесин, а сам сопроводил Мию в первый ряд и сел рядом. На кресло с другой стороны от девочки опустился седой мужчина. Остальные расселись вокруг. Дув задержался, рассматривая Мари Изабель, он попытался представить, что должно случиться с тонкой и изящной Мией, чтобы она стала такой же. Брови Мари Изабель вопросительно выгнулись, и Дув поспешил переключить всё своё внимание на клавесин. Он легко тронул клавиши, проверяя, как они звучат.
– Возможно ему нужны ноты? – Спросил сидевший рядом с Мией.
– Не волнуйтесь, мессер Петти, – успокоил хозяина Людовик, – Он сумеет сыграть и так. Ну же, феХенри, не томи.
Эффект вина постепенно улетучивался, жажда вновь скручивала внутренности и разрывала изнутри голову. Руки Дува затряслись, но он смог совладать с собой, раз Людовик хочет, чтобы он играл, он будет играть. Всё что угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда Людовик толкнёт на его клыки беззащитную девочку. Дув понимал, что в следующий раз не выдержит, алкоголь уже почти не действует, и если он ещё раз почувствует этот аппетитный и тёплый аромат, исходящий от Мии, жажда возьмёт своё.
Его пальцы вновь коснулись клавиш и заскользили по ним, вдавливая одну за другой, то мягко, то жёстко, как того требовала мелодия. Боль отступила на задний план. Дув растворился в музыке, он много раз играл эту пьесу вместе с Анной, все движения были отработаны до автоматизма, но юноша всё равно полностью отдавался игре. И только когда смолкла последняя нота, Дув позволил себе посмотреть на зрителей. Они сидели с изумлёнными лицами, в их глазах читалось что-то очень знакомое, Дув уже видел эти эмоции. Точно так же смотрели прихожане на отца Киарана в конце проповеди. Мия и вовсе, казалось, не смела моргать, лишь бы не упустить ни одного движения Дува. Людовик довольно захлопал в ладоши. Следом и весь зал разразился аплодисментами.