Особенно яростно хлопал господин Петти. Закончив, он сжал плечо Мии, что-то сказал ей, от чего на глазах девочки навернулись слёзы. По губам мужчины Дув прочитал:
– Не нужно слёз, я дал тебе всё.
“Я дал тебе всё” – набатом повторил в голове Дува давно забытый голос отца Киарана. И тут же новая волна боли сдавила виски. И Дув прекрасно знал, что должен сделать, чтобы она прекратилась. Неудобный парик полетел на пол, оставляя за собой в воздухе тучу из пудры, а Дув отпрыгнул в противоположную ему сторону – на гостей. Людовик без особого интереса смотрел на этот короткий полёт, уже предвидя, что будет дальше.
Зубы Дува впились во что-то жесткое, резиновое, солёное, он сжал челюсти, вгрызаясь глубже в горло. Мия тихо вскрикнула, прижала к груди колени и вся сжалась в комочек. А Дув терзал её отца, жадно выпивая каждый глоток его крови. Когда мужчина перестал дышать, вампир бросился на следующую жертву, он рвал плоть, ломал шеи и пил кровь без разбора.
Первыми прочь из зала и из дома бросилась прислуга, затем стали разбегаться и благочестивые господа и дамы из высшего света. Все их манеры испарились по щелчку пальцев. Распихивая друг друга и толкая, затаптывая тех, кому не повезло оступиться и упасть, они не прекращали верещать. Крики боли и хруст переломанных костей, казалось, раздавались отовсюду. Дув схватил одну из дам за волосы, но это оказался дурацкий шиньон, он спал с головы, а его хозяйка от страха сиганула из окна. Высота второго этажа и неудобное платье не оставили ей шансов, женщина зацепилась подолом за раму и упала на землю головой вниз. Кто-то набросился на Дува с раскалённой кочергой. Вампир резко повернулся, схватил смельчака за лицо и откусил ему нос.
Кто-то в истерике молился, кто-то сыпал проклятья. Людовик меланхолично наблюдал за тем, как развлекается его ученик. Однако он заметил, что Мари Изабель не сдвинулась с места. Женщина прикрыла глаза веером, но в остальном сохраняла спокойствие, пока остальные пытались защититься или сбежать.
– Мадам Моро, – Людовик медленно приблизился к женщине, – Неужели вы настолько не дорожите своей жизнью.
– Как бы я не дорожила ей, она утекает как песок сквозь пальцы. – Мари Изабель подняла глаза на вампира, – А между старухой с косой и симпатичным юношей, я предпочту второе.
– Как пожелаете, мадам, я буду нежен.
Он подошёл ещё ближе, осторожно откинул голову женщины и наклонился к её шее:
– Позвольте воспользоваться вашими лошадьми.
– Позволяю. – Голос Мари Изабель охрип, – Не думаю, что они мне понадобятся более.
– Это огромная честь для меня.
Мари Изабель лишь слегка дёрнулась, когда Людовик вонзил в неё свои клыки. Даже если она и почувствовала что-то, то всего на короткий миг между ударами сердца, затем её тело обмякло. Веер с глухим стуком упал на пол.
В зале почти никого не осталось. Никого из живых. Дув смог усмирить свою жажду, он смотрел на то, как вжалась в стул Мия. Её волосы и платье покрывали крупные брызги чужой крови. Острые плечи подрагивали от сдерживаемых всхлипов.
– Поздравляю, мой друг, теперь ты совсем взрослый, – Людовик притворился, что вытирает скупую отеческую слезу, – Нам пора. Скоро рассвет.
Дуву хотелось утешить Мию, сказать, что он не причинит ей вреда, что ей ничего не угрожает, но он знал, что это неправда. Они живут в разных мирах. Мие предстоит вырасти и стать женщиной, а он будет пить кровь подобных ей всю оставшуюся вечность. И для Мии будет лучше, если Дув больше никогда не встретится на её пути.
– Ты прав. – Согласился он с Людовиком.
Звёзды медленно гасли, и будто пытаясь догнать их, вампиры мчались верхом назад в поместье. Предрассветный лес за их спинами пробуждался ото сна.
Парасомния. Акт первый
I'm falling, catch me if you can
Dodging undirected bullets in somebody else's wars
But I don't know what for
I don't know what for.
I'm falling, stepping out of life.
Blending notes to suit rhythms,
Breaking rules to suit myself,but never losing time,
Never losing time
As I go down, down~
Каждый удар палочками по барабанам попадал в ритм сердцебиения Сью. Ей казалось, что и кровать, и комната пульсируют в такт этому грубому, громкому ритму. Музыка пронизывала воздух и заставляла его дрожать. Сью удалось сбросить с себя сонливость и понять, что это всё лишь наваждение. Но музыка не смолкла:
“I'm empty, fill me if you can
You can fill a woman full of child,
Plant a forest full with trees,
But how do you fill a man?
How do you fill a man?”
– Чёртово радио! – Раздражённо Сью встала и рывком открыла дверь шкафа, чтобы заткнуть надрывающийся динамик.