А Сью становилось всё хуже, она упала и пыталась хотя бы вдохнуть. От напряжения и боли девушке казалось, что её глаза вот-вот вылезут из орбит. Она старалась изо всех сил, давая Деймону как можно больше времени, но поняла, что достигла своего предела. Поле подёрнулось фиолетовой дымкой, от которой загорелась трава. На мгновение Сью почувствовала, что лежит рядом со своей матерью на том проклятом перекрёстке, но в следующую секунду она снова проснулась.
Сью замерла, лёжа в своей кровати и глупо уставившись в потолок. Комната вновь выглядела привычно, но ведьмовское чутьё вопило, что здесь всё не так. Всё нереально.
Моя твоя жертва
В темноте казалось, что статуя ангела во дворе поместья оживает. Исчезали видимые при свете дня трещинки, вросший в подол плаща мох становился невидимым, а чёрное оперенье крыльев сливалось с тьмой и будто едва заметно двигалось от дуновения ветра. Людовик сидел на едва заметном краю давно высохшего фонтана, дно которого поросло незабудками. Россыпь маленьких синих цветов словно хотела стать водой и вновь наполнить чашу. Вампир подпёр щеку ладонью и о чём-то размышлял. Опасливо поглядывая на каменного ангела, Дув приблизился к учителю и сел рядом. Он и забыл, как хорошо может быть без постоянной боли и слабости. Его ничего больше не душило, не заставляло страдать, тело наполняла невероятная лёгкость и сила. А жизни, которые он принёс в жертву, казались разумной платой за это. Дув гораздо больше раскаивался за убийство отца Киарана, чем за те, что совершил вчера.
– Это ужасно, что мне не жаль убитых? – Дуву захотелось исповедаться, захотелось услышать от Людовика слова утешения.
– Сложный вопрос, мой дорогой. Только ты один можешь решать, что для тебя ужасно, а что нет. Сам решай, как ты к этому относишься. – Людовик не собирался давать Дуву однозначный ответ, его явно волновало что-то другое: – Нужно убираться отсюда. Зря мы потеряли эту ночь. Люди невероятно скоры на расправу. Они чертовски хрупкие, но так надоедает, когда они собираются толпой.
– Но откуда они узнают, где нас искать? – Юный вампир насторожился, напряг слух, но не услышал ничего кроме скрипа веток в ночной тишине.
Совершенно бесшумно скользили по тёмному небу седые тучи.
– Заброшенное поместье, обросшее слухами… – В словах вампира звучала добрая усмешка, – Даже не знаю, Дув, или, мне тебя звать теперь Хенри? Может, подумаешь ещё раз и выберешь другое имя? Хенри столь же благозвучное, как и Дув.
– Что будет, когда они нас найдут? – В памяти юноши вспыхнул образ охваченного пламенем замка Лилит и пронзительные вопли его обитателей.
– Бесплатный ужин, чаще всего. Но только на первое время, затем их станет так много, что житья не дадут. Будут стоять со своими вилами, орать и запугивать, может, найдётся смельчак, сунется. – Людовик вскочил, схватил ветку и начал размахивать ею перед собой: – Выходи и сразись, чудище!
Ловкий выпад, палка мягко уткнулась Дуву в грудь. Юный вампир не растерялся и подыграл, он сломал палку и бросился на Людовика, шипя и скалясь:
– Беги, глупец!
– О нет! Не убивай меня! Иначе моя жена овдовеет и умрёт от горя!
Придумывая ответ, юноша продолжал наступать на своего учителя, пауза между репликами стала очень длинной, но Людовик терпеливо ждал, ему приятно было наконец видеть Дува весёлым.
– Ты должен был подумать о ней прежде, чем переступать порог моего имения, – довольный тем, что наконец нашёлся и произнёс подходящую реплику, Дув в шутку повалил Людовика на землю.
Они немного повозились, изображая борьбу, но в конце Людовик разыграл смертельную рану и упал лицом в грязь. Хохоча, Дув отполз от него и лег рядом, разглядывая тёмное небо, закрытое беспросветной пеленой тяжёлых облаков. Он наконец начал понимать, как много приобрёл, став вампиром. Даже тьма теперь была не помехой, Дув ощущал себя так, словно весь мир покоряется ему, что он может сломать шею любому, если только захочет. Больше никто не сможет навредить ему или тем, кто ему дорог.
– Нужно подготовиться. – В интонации Людовика вдруг появилась серьёзность. – Нужно проверить все дыры в стенах и занавесить окна. И потренируйся превращаться, если понадобится затаиться. Возможно, стоит сделать вид, что особняк необитаем. Пусть походят пару дней вокруг, никого не найдя, отстанут.
– А в кого я могу превратиться?
– Не узнаешь, пока не попробуешь. – Сверкнули два клыка, обнажённых улыбкой.
Поднимая пыль с занавесок, Дув пытался закрыть ими щели в окнах, но шторы рвались даже от легкого движения. Бросив пустые попытки, юноша стал загораживать окна мебелью. Людовик пытался помочь, но у него отвратительно выходило делать что-либо, что не касалось праздной болтовни, распития вина и охоты.