– Нужно позвать святого отца… – прошептала Дейрдре и убежала, оставив Дува наедине с мёртвым Нилом.
Но находился мальчик один недолго. Безумная вернулась. Дув почувствовал её раньше, чем увидел: по его спине прошёл озноб. Мальчик застыл на месте. Чтобы не закричать, он зажал рот обеими руками и так и стоял, глядя прямо перед собой и не моргая.
Женщина присела рядом и осторожно пальчиком заставила Дува повернуть голову в свою сторону и взглянуть на неё.
– Боишься меня?
Дув закивал, чувствуя, как по ноге побежала струйка мочи.
– Я тебя не трону. Ты слишком тощий… На один укус… – безумная улыбнулась, и мальчик увидел, что её зубы испачканы кровью, а клыки слишком большие и острые, – Ты же не здешний? Нет… Вы все не здешние. Но ты и не такой, как они. Нет. Ты не их дитя. Нравится быть с ними?
Дув снова закивал, сам не понимая, зачем отвечает на её вопросы.
– А пресвитер нравится?
Ещё один кивок.
– Интересно, – она придвинулась ближе, кончиком носа касаясь щеки Дува, – А ты им не нравишься. Они не любят чужих. Никто не любит чужих. А ты для них чужой…
Послышались короткие вскрики и топот, Дув повернулся к двери, ища спасения. В проёме тут же появился Киаран, его и без того густые брови совсем наползли на глаза, а факел в руке выглядел зловеще. Дуву живо представилось, как этот факел опускается на его голову просто за то, что он оказался ночью не в своей постели. Но святой отец не замечал его, он бросился к алтарю и стал ощупывать тело нила. Вместо него к мальчишке подскочила Дейрдре, девушка обняла Дува и запричитала:
– Извини, извини, я оставила тебя одного! Извини! Всё хорошо, всё уже хорошо.
Она продолжала повторять одно и то же, крепко прижимая Дува к груди, пока остальные суетились вокруг, снаряжая отряд на поиски дикого зверя, убившего мальчишку.
Безумная женщина исчезла, оставшись никем не замеченной.
Сон
“Чистый разум – чистая душа!” Выгравированная на зеркале надпись, казалось, подсвечивалась изнутри мистическим зеленоватым цветом. Сью каждый раз вглядывалась в неё, пытаясь понять смысл, и каждый раз терпела поражение. Она словно не могла уловить нечто, что крылось за этой одновременно простой и в то же время глубокой фразой. Но к чему её написали на огромном зеркале в душевой? Чтобы студентки вот так же, как и Сью, рассуждали о ней, вместо того, чтобы пялиться на своё отражение?
Вдруг буквы поплыли, поменялись местами, их очертания плавно менялись и сдвигались к центру. И вот снова сложились так, что их можно было прочитать. Отражение испуганного лица Сью рассекала надпись:
– Ведьма убила свою мать!
Оттолкнувшись от края раковины, Сью замотала головой:
– Нет! Нет! Это кошмар!
Она часто-часто задышала, прежде ей это помогало проснуться. И сейчас Сью поняла, что находится вовсе не в душевой общежития, а в своей кровати. Ей просто нужно заставить себя открыть глаза. Но ничего не получалось.
Кто-то включил воду по очереди в каждой кабинке. И сразу же Сью услышала шлёпанье босых ног по мокрому кафелю. Шаги приближались, и от их звука кровь стыла в жилах. Температура воздуха вокруг резко упала. Сью села, зажмурилась и обхватила себя руками. А шаги становились всё ближе. Проснуться никак не получалось, голова кружилась от нехватки кислорода и страха. У Сью не получалось хотя бы уговорить себя, что это всё просто сон. Шаги остановились прямо позади неё, шеи коснулось что-то мокрое. Сью приоткрыла глаза и увидела на своём плече потемневшую от воды прядь белых волос. Она захотела обернуться, чтобы увидеть, кому они принадлежат, но в тот же миг проснулась от боли.
Над Сью склонились соседки. Индия смотрела недовольно:
– Ты проснулась или мне ещё раз врезать?
Сью потёрла саднившую щёку:
– Что случилось?
Резко развернувшись на месте Индия вернулась на свою кровать и накрылась одеялом с головой. Мисти осталась сидеть рядом, она выглядела обеспокоенной:
– У тебя был кошмар? Ты сперва начала громко сопеть, а затем завыла. Звучало очень жутко.
– Правда? Простите меня! Такое больше не повторится, правда!
– Окей, а теперь можно потише! – Рявкнула Индия и положила себе на голову ещё и подушку.