— Б-б-бобры… — выдавил я сквозь стучавшие зубы.
— Вот же грызуны проклятые! Такую липу подбили. И от места нашего только воспоминания оставили. Тебе еще повезло, что не поломал себе ничего. И мне тоже повезло! А что спиннинги утонули — ерунда!
— Н-н-н-невеста…
— Что — невеста? — нахмурилась моя благоверная.
— Г-г-г-где, н-невеста?
— Все невесты и женихи там, под патриаршим скитом. Пойдем и мы под скит, одежду прополощем и хоть на солнышке погреемся, а то я смотрю, ты задубел совсем.
Она взяла меня под руку и повела по тропинке по направлению к скиту патриарха Никона. Меня продолжало всего колотить, ноги еле слушались. А мысли были только о том, что вот сейчас на деревянном мостке, куда выходят молодые, и я, и моя благоверная увидим огрызок ноги в белоснежной туфельке невесты.
Но когда мы подошли к мостку, он оказался пуст. И лишь немного ниже по течению, в омутке медленно кружил на поверхности воды завернутый в серебристую обертку букет из пяти кремовых роз.
КОРОТКО О ВЕЛИКИХ
Алекс Бор
НЕ В ДЖИННАХ СЧАСТЬЕ…
Василий Головачев. Спящий джинн: Роман; Кладбище джиннов: Повесть. — М, ЭКСМО, 2008.
В очередной сборник фантастики Василия Головачева, выходящий в суперсерии «Грандмастер», вошли два произведения — старый роман «Спящий Джинн» (также известен под названием «Демон»), написанный в 1987 году, и его продолжение — повесть «Кладбище джиннов», которое датируется 2000 годом. То есть тоже не новое произведение. Механическое соединение под одной обложкой двух разных текстов, которые составляют дилогию, дало любопытный эффект, о котором — чуть ниже. Замечу только, что роман «Спящий Джинн», при всех его длиннотах, кажется более органичным, он написан более ярким языком. Повесть же «Кладбище джиннов» кажется сработанной наспех и больше похожа на конспект большого романа, чем на законченное произведение. Когда повесть впервые вышла, можно было предположить, что когда-нибудь писатель напишет этот роман, чтобы завершить внезапно оборванную сюжетную линию. (Впрочем, велика вероятность, что обрыв повествования был сознательный авторский прием, который, надо заметить, он использует настолько часто, что это уже начинает надоедать).
Я не стану подробно останавливаться на сюжете вошедших в книгу произведений — он характерен для большинства книг писателя, действие которых разворачивается в далеком будущем, когда пассионарно настроенное человечество, освоив Солнечную систему, ринулось покорять остальную Галактику. Именно покорять, расширяя свое «жизненное пространство». Излюбленная тема Головачева — столкновение людей с различными «монстрами вселенной», из которых победителями выходит, конечно же, человек. Главная идея романов Василия Головачева, повествующих о космическом будущем человечества — «Боливар не вывезет двоих». То есть априори принимается точка зрения, что человек не может мирно ужиться с другими формами разумной (и не очень разумной) жизни. С точки зрения человечества (или самого писателя?), «чужие» галактические расы плохи только потому, что они — чужие. «Чужие» априори враги человечества, они мечтают только об одном — уничтожить Землю-матушку. А это значит, что человечество вправе нанести сокрушительный упреждающий удар. «Если враг не сдается, его уничтожают» — вот главная идея многих романов Головачева. Герои книг писателя олицетворяют эту идею, они возложили на свои широкие плечи «бремя белого человека», потому что они считают, выражаясь словами Киплинга, что «Запад есть Запад, Восток есть восток, и вместе им не сойтись никогда». То есть сойтись-то они могут — но исключительно в рукопашной схватке, да так, что от всех этих руко- и ногомаханий трясет — в буквальном смысле — всю Вселенную. Головачев обожает эпические, гомеровские масштабы…
Но самое любопытное — это представления Василия Головачева о социальном устройстве человечества XXIII–XXIY веков. Вот здесь, кстати, и имеет место быть тот самый эффект, о котором было сказано в самом начале. Сразу замечу: Василий Головачев не пишет социальную фантастику, предпочитая более легкий жанр — фантастические боевики. О социальном устройстве в его романах говорится вскользь, как бы походя, однако некоторые выводы сделать все же можно.
Роман «Спящий Джинн» вышел в 1987 году, когда в СССР бурлили перестроечные потоки, смывая все на своем пути. Однако возможность крушения социализма на 1/6 части суши считалось фантастикой, причем антинаучной. Поэтому Головачев механически воспроизвел на страницах своего романа «из жизни XXIII века» тот общественный строй, который существовал на его глазах — социализм, причем социализм будущего оказался почему-то очень похожим на социализм сталинского типа — в первую очередь из-за всесилия служб безопасности. Примеров приводит не буду — весь роман — наглядное тому подтверждение. Достаточно лишь одного упоминания в тексте романа «чудовищного наследия эры капитализма», чтобы расставить все точки над «i».