— Капитан, за прошедшее время никаких происшествий не зафиксировано, — отрапортовал андроид. — Корабль идет, не отклоняясь от курса. Следующий прыжок через гиперпространство начнется через 27 часов.
Орлов наконец вылез из капсулы, неуверенно встал на ноги, присел на корточки, затем, с трудом приподнявшись, облокотился на стену.
— Да, погоди ты со следующим прыжком! — Капитан поморщился. — От этого еще не отошли. Сейчас бы чашечку кофе.
Но мечтам капитана о кофе не суждено было сбыться. Раздался душераздирающий крик и из капсулы выскочил старпом. Взъерошенный, бледный, с набухшими мешками под глазами, он пробежал по залу и врезался в стену. Ноги старшего помощника подкосились, он упал на колени, оставив на блестящей металлической обивке стены сгусток крови. Все ошарашено замерли. На секунду в зале воцарилась гробовая тишина. Старший помощник встал на четвереньки и расширившимися глазами смотрел, куда-то поверх голов космонавтов.
— Андрей… — начал, было, капитан, но не договорил.
Старпом завыл. Громко, истерично, дико. Он стоял на четвереньках, и подобно гигантскому маятнику раскачивался в разные стороны. На искусанных в кровь губах старпома появилась пена, завывания его делались все тоскливее, наконец он захрипел и, сорвавшись с места, бросился вперед. Семен от неожиданности отпрянул, Наташа завизжала, закрыв лицо руками, только капитан попытался остановить Андрея но, наткнувшись на его локоть, с грохотом отлетел в сторону. Еще секунда, и старший помощник с жалким всхлипом влепился в другую стену, упал с разбитой головой. на пол, несколько раз дернулся и затих. Ошеломленные космонавты подошли к лежащему в луже крови старпому. Тит Ильич, растолкав членов экипажа, склонился над старшим помощником. Осмотрел разбитую голову, пощупал пульс, невесело усмехнулся.
— Мертв, — выдавил он.
— Я бы хотел услышать, что скажет по этому поводу наш уважаемый врач, — начал капитан, когда тело Андрея унесли в морозильный отсек.
Тит Ильич пожал плечами.
— Думаю, он сошел с ума.
— Да, ну? — деланно удивился Орлов. — В самом деле? Надо обладать огромными познаниями в медицине, чтобы прийти к такому выводу.
Капитан подошел к сейфу и достал из него бутылку водки. Пить на корабле строжайше запрещалось, и спиртное находилось на борту лишь для экстренных случаев. Каких именно, в уставе прописано не было, но Сергей Иванович, видимо, решил, что такой момент наступил. Он одним движением свернул с горлышка пробку, молча налил себе полстакана и убрал бутылку обратно.
— Не знаю, чем все это могло быть вызвано, — начал доктор, — но мне кажется, что старпом просто-напросто не уснул в камере. Представляете, что чувствует человек, который целый год находится в замкнутом пространстве, лишенный возможности двигаться, общаться и предоставленный только своим мыслям.
— Какой ужас! — Наташа прикрыла руками лицо.
Капитан залпом опрокинул в себя содержимое стакана. Слегка поморщился, затем, прищурившись, посмотрел на доктора.
— Тит Ильич, чем, по вашему мнению, может быть вызвано отсутствие сна в анабиозе?
Врач только развел руками.
— Откуда мне знать? Надо проверять технику. Возможно, подача газа была прекращена из-за сбоя. Это вопрос не ко мне.
Капитан кивнул.
— Хорошо. Эндрю, ты сделал проверку?
Андроид, столбом застывший у двери, шагнул вперед. Встал перед капитаном и лишенным каких-либо эмоций голосом начал:
— Проверка анабиозных камер не выявила каких либо поломок. Все приборы, в том числе и отвечающие за подачу усыпляющего газа, работают в нормальном режиме. Данные индивидуальных биоритмических записей показывают, что пробуждение старшего помощника Андрея Анатольевича Звягинцева наступило через 168 часов 12 минут после начала процедуры усыпления.
— Так! — капитан почесал подбородок. — Значит, Андрей проснулся через неделю. А потом все время лежал без сна крепко зафиксированный эластичными зажимами и опутанный проводами с питательной жидкостью. И вы все это знали и не предприняли никаких мер?!
Андроид не шелохнулся. Он возвышался над капитаном и безразлично смотрел в его глаза.
— Проверка состояния космонавтов проводится в течение 40 часов после помещения в камеру, — все так же бесцветно заговорил он. — В это время корабль еще только входит в зону для гиперпрыжка. По истечении данного времени экстренная разгерметизация капсулы в 96 процентах случаев приводит к поражению легких и сердца человека, как при кессонной болезни. Кроме того, во время прыжка через гиперпространство, нахождение человеческой особи вне криокамеры или анабиозной капсулы неминуемо приводит к смерти.