Создание более всего напоминало шагающий механизм из воронёной стали с длинными и тонкими, словно ходули, конечностями. Между ними болтался на некоем подобии карданной подвески опрокинутый конус. Венчала конус «голова», похожая на птичью, с длинным гибким клювом. Второй пары конечностей не было. Движения «конуса» были неравномерны. Он будто ощупывал дорогу, прежде чем ступить. Клюв качался из стороны в сторону, а безглазая голова вертелась влево-вправо в неприятном несовпадении с амплитудой этого раскачивания.
Пилот замер. Казалось, если «конус» заметит его, произойдёт что-то непоправимое. Нет, не смерть. Нечто похуже смерти. «Конус» прошёл поодаль, перевалил через скалистый гребень и исчез.
Пилот поднялся. Он бы с радостью облился сейчас потом, вот только жидкости в организме осталось слишком мало. Вдруг пилота посетила на удивление ясная мысль. А что, если пойти вслед за конусом? Двигается тот не быстро, зато есть шанс, что рано или поздно приведёт куда-то, где может оказаться вода. И даже если воды там не окажется, всё равно следует пойти за этим созданием. И не важно, живое существо это, механизм или гибрид. В любом случае он получит бесценную информацию, обнаружив место обитания или дислокации «конусов».
О том, что эта информация может стать для него последней, пилот как-то не задумался. Как и не задумался он, почему поступил по-другому: вынул свой талисман, прошептал «аверс – за ним, реверс – в противоход». Выпало, что в противоход. Лес разразился торжествующим рёвом и гуканьем и сразу же смолк – то ли приветствуя выбор, то ли издеваясь над ним.
3
Вода. Мир схлопнулся в точку, сузился до одного короткого слова. Вода. Пить. Жажда. Пилот сидел, опершись спиной о податливый ствол кактусопальмы, и звенела опостылевшая тишина, а с мертвенно-ртутного неба всё так же низвергались потоки жара, выпаривая из тела остатки жизни. И некуда спрятаться, всё залито призрачным маревом, и даже стволы растений не отбрасывают спасительной тени.
Ещё полчаса, от силы час – и он уже не встанет. Так и останется здесь скорчившейся мумией на потеху странным существам и неведомым лесным… голосам? Звукам? Да не всё ли равно! Встань и иди! – так сказано было, и мёртвый встал и пошёл, если, конечно, верить древним сказкам.
А он ведь ещё даже не умер… ещё не умер.
У этого кратера противоположный гребень высок – вскарабкавшись, можно оглядеть дальний горизонт. Но – на пределе сил. А совсем недалеко, левее – разлом, или овраг, или как его… распадок. Туда дойти проще, но что это даст? Ещё один ручей со студнем вместо воды?
Пилот в который уже раз запустил пальцы в нагрудный карман. Сверкнул в лучах Ипсилона отчеканенный затёртый профиль: лысоватый человек с бородкой. «Вождь мирового пролетариата», надо же. Чего только не засунул ему в голову почивший в бозе искин «Витязя»: литература, музыка или вот – история. Только его, пилота, собственная история стремительно катится к закату, и вся мудрость Софии бессильна.
Монета взлетела, кувыркаясь: аверс – восхождение, реверс – распадок. Реверс. Он согнул ноги и медленно, чтобы не потерять сознание, выпрямился. У искусственного разума, возможно, были свои резоны. Возможно, он хотел, чтобы на необитаемой планете человеку было не так скучно и одиноко, оттого и загнал в его мозги культурный багаж последних тысячелетий. Кто поймёт резоны искусственного разума? Или вычислил, что это спасает от одичания. Одного не вычислил – воды.
Воды! Он сам виноват – там, на борту «Гордого», много воды. А ещё реактивы, энергия, он мог бы добыть воду химическим путём, здесь же есть кислород, он добыл бы целое озеро воды, он бы плескался в воде, как какая-нибудь полуразумная амфибия или безмозглая амёба. И пусть, что пала сюда звезда Полынь и треть вод стали горьки, он отыскал бы недостающие две…
Звук снова возник из ниоткуда и со всех сторон сразу: он был словно уханье механического филина, вздумавшего выводить соловьиные трели, живой и неживой одновременно; ствол кактусопальмы, о которую продолжал опираться пилот, завибрировал, заплясал в безумном резонансном танго… Какой в этом смысл?
Звук оборвался так же внезапно, и пилот двинулся в путь. Преобразование Фурье. Причём – обратное преобразование Фурье. Да, вот именно, именно обратное… Свёртки функций. Мерность пространства… Какова мерность пространства, Риман его побери? Я брежу, понял пилот, это просто бред, надо взять себя в руки, не надо думать, ни о чём не надо думать, надо просто идти, шаг за шагом. Калипсо, Калипсо, коварная нимфа, я должен обвести тебя вокруг пальца!