Еще был какой-то старый, но чистый плед… Мы кутались в него, вначале ответственно затыкая все дырочки, потому что в комнате стоял дубарь до стука в зубах, потом уже чисто символически, прикрывая разгоряченные обнаженные тела. И нас почти не волновало, даже немного заводило, что в прихожей в любой момент может раздаться трель звонка, что издаваемые нами звуки слышат соседи. Куда там!
Этот маленький мир, залитый солнцем, принадлежал только нам, и мы, как две счастливые пылинки, плыли в безмятежной вселенной короткого мига счастья.
Мы целовались. Мы пили вино, любовь и солнечный свет. Мы пьянели, и от ласк тоже. Мы смотрели за горизонт. Мы говорили обо всем. Мы строили планы и мечтали…
Мечтали, как встретим лето, как поедем на море, как никогда не расстанемся, как назовем наших детей, как весь мир будет вертеться вокруг нас. И как мы никогда не умрем…
Не умрем…
Я дождался, когда Марина уснет, потом тихо выскользнул из постели и уселся за компьютер. Сразу запустил в браузере несколько окон, куда определил к открытию самые популярные социальные сети – Фэйсбук, Контакт, Одноклассники, Мой мир – собственно, те, на которых у меня были заведены аккаунты.
Я волновался. У меня даже задрожали руки, и в какой-то момент бросило в жар, когда я не смог вспомнить ее фамилию. Это вызвало приступ стыда и досады. «Ну же! – сказал я сам себе. – Ты не мог ее забыть!»
Пальцы словно опередили мозг, отстучав нужную комбинацию букв в окне поиска.
Фэйсбук, а затем Одноклассники разродились приговором «По вашему запросу ничего не найдено». Мой Мир высказался аналогично, а от Контакта я, как выяснилось, забыл пароль. Пока я его вспоминал, в принципе уже успокоился. Леха встретил мертвого Глеба в Фейсбуке. Я Лену не встретил нигде. Так, чтобы успокоиться окончательно, я все-таки запустил поиск ВКонтакте и… нашел ее.
Я долго сидел, глядя на ее почти чистую страничку с пустым списком друзей и даже без фотографии. Заполнены были только поля «Дата рождения», «Город», да в разделе «Образование» стояли ее школа и техникум. Самой красноречивой же информацией являлась строчка наверху, согласно которой Лена посещала свою страничку три дня назад.
Я смотрел на загрузившееся окно и не знал, что делать. Я пытался понять, насколько все это может быть правдой, искал подвох, но зацепиться было не за что. Вернее, я был уверен, что это все обман. Ну, какие еще покойники в инете?! Какое еще вторжение из загробного мира?! Что за бред?! Кто-то просто зарегился от ее имени, вот и все. Но если это так, почему тогда так страшно кликнуть курсором по кнопке «Добавить в друзья» или написать личное сообщение с банальным «Привет!»?
Ну? Чего бояться? Девочки Лены, бывшей при жизни милым, славным, добрым человечком, непременно потом попавшим в рай? Или злобного маньяка-шутника? Кто страшней?
Или вызывает оторопь просто сам факт присутствия на этом пустом поле моей фотографии с именем, если моя просьба «дружить» будет удовлетворена?
Скосив глаза в правый нижний угол экрана, на часы, я понял, что делать выводы и принимать решения сейчас абсолютно бессмысленно. Я отправился спать, а утром позвонил Лехе.
– Леха, извинения в качестве поллитры принимаются?
– C чего такая щедрость?
– Я Ленку нашел.
– Ту… свою первую?
– Да.
– На Фэйсбуке?
– ВКонтакте.
– Хм… Занятно, – Леха на миг замолчал. – Ладно, извинения принимаются, но не сегодня. Поллитру береги. Встретимся – помянем их с Глебом.
– Да теперь я уж не знаю, как это называется.
– Вот вместе и подумаем.
– Есть новые соображения?
– А ты поверишь теперь?
Несколько секунд я обдумывал ответ.
– Может, и поверю.
Встретиться получилось не сразу. То Лешка не мог, то я. Все эти дни я не заходил ВКонтакт, не шерстил специально инет в поисках инфы по этой теме, как-то получилось, что я вообще в инете был мало, у меня образовались трудности… личного плана. Но эта тема сама нашла меня. На рабочем месте и в рабочее время.
В четверг дрожащий испуганный голос менеджера Кати отвлек меня от созерцания видеороликов на Ютубе.
– Слава, пожалуйста, подойди ко мне… Только скорее…
Среагировав на элементы истерики в голосе, я поспешил к ней, проследил за направлением ее пальца.
В открытой панели ICQ скакал туда-сюда из офлайна в онлайн юзер по имени Diter. Сам по себе факт заурядный – сбой связи, плохой коннект и все такое, но, появляясь в верхней части списка среди активных юзеров, традиционный цветочек у Дитера был не зеленый.
Он был болотно-черный.
У меня похолодело в груди. Я обо всем тут же догадался.
– Катя, – сказал я по возможности доверительным тоном, стараясь, чтобы паника не передалась ей. – Успокойся. Что такого в этом Дитере?
– Он… Он же погиб. В авиакатастрофе. Уже год как. Я просто никак не могла собраться список почистить.
Мда, список у нее действительно требовал… по крайней мере, сортировки. Но что еще взять с незамужней двадцатипятилетней девчонки, которая работой загружена, если разобраться, процентов на сорок?!
– Кто-то нашел его пароль к аське. Возможно, жена…
Мельком я увидел, как покраснели Катины щеки, но мой взгляд притягивал совсем другой цвет…
– Тю, вот еще! Он разведен… был…
Она, спохватившись, замолчала, оглянулась. Мы оказались в центре внимания коллег. Меня, если честно, это мало волновало, но и объяснять всем, что сейчас по-настоящему происходит, я был не готов.
– Если у него номер короткий и запоминающийся, – начал хоть что-то говорить я, – его могли своровать. Так бывает, – я пододвинул курсор мыши к его имени в списке и убедился, что номер у него – ничем не запоминающийся девятизнак.
– Ладно.
В очередной раз Diter засветился в верхней части списка.
– Слава, почему у него «ромашка»… такая?
Я выдохнул. Ну, да, какие там родственники, включившие комп усопшего, когда у него… «ромашка такая». Я разозлился неведомо на кого, и с губ у меня неожиданно сорвалось:
– Давай спросим у него про это.
– Нет, я боюсь! – Катька подскочила с кресла.
Оглядев подтягивающихся на шоу коллег, я сел на нагретое упругой Катиной попкой офисное кресло и положил руки на «клаву». Однако как только я собрался с мыслями, что бы такое написать пришельцу из мертвых, его ник скользнул на старое место в королевство офлайн и больше оттуда не всплывал. Мы подождали. Потом с мыслью про режим «невидимости» я все-таки вызвал окно сообщений и уронил туда занудное «Привет!», но тут очнулась Катя.
– Дитер по-русски не говорит. Не говорил… Он немец.
– Хм, и как же ты с ним?
Катя пролепетала что-то про онлайн-переводчик.
Это было смешно, но я не рассмеялся. Базируясь на школьных знаниях немецкого языка, я продублировал приветствие: «Guten Tag!», но ничего не произошло. Какое-то время мы молчали и ничего не предпринимали. В нижней панели начали моргать другие окошки диалогов. В итоге Катя попросила:
– Славик, удали его, а? У меня рука не поднимется, а если он снова так меня напугает…
Удалить этого юзера из контакт-листа аськи оказалось не сложнее, чем любого другого.
Уже потом я начал сомневаться, правильно ли сделал. Возможно, лучше было подождать еще. Возможно, стоило объяснить Катьке и остальным, в чем дело. Но я не был готов. Я не знал, какими словами изложить гипотезу о призраках в Сети, и вообще не имел собственной точки зрения по главному вопросу: «Правда ли это?»
Но укол вины после удаления Дитера из списка отчего-то оказался так болюч… Будто дверь закрыли перед носом несчастной, блуждающей в потемках души. Бред, конечно, но так мне это увиделось. Вернувшись домой, первым делом я полез В Контакт…
Slavik:
Я добавил ее.
Lex13:
Ленку?
Slavik:
Ага.
Lex13:
А ты слыхал тему о том, что мертвые юзеры не придут к тебе, пока ты их не пригласишь, они не могут постучаться к тебе первыми.
Slavik:
Не слышал.