И Петров сдался. Проиграл, чего уж, раз Мария тоже против.
Предложил компромисс: он возвращает Шар в семью, но Иван начнет ходить «в школу»: с утра его будут перемещать в лабораторию, вечером возвращать. Условие одно: дети перестают действовать ему на нервы, живут нормально, хорошо учатся.
Родные приняли компромисс на «ура».
И – возродилась фениксом Яна; Иван помчал громадными шагами, догнал и перегнал программу, целый штат научных сотрудников не успевал за ним угнаться.
И что после такого думать? Петров и не думал. Просто работал, хватит с него раздумий, что заложено – то и выросло. Назад не воротишь.
Не прошло четырех лет, как Ивана снова вызвали на игру.
Петров возмутился было – как так, почему, семь лет ведь обещали не трогать! Тщетно. Всеобщая мобилизация. В Большой Турнир забрили всех подчистую. Очередная изюминка организаторов? – недоумевал Петр. Каждый год устраивали турниры, и всегда, юмористы чего-нибудь эдакое придумывали, неожиданное… чтобы не расслаблялись создатели, не по шаблону творили. Может, к лучшему? Отыграют – поедут отдыхать, сколько можно работать без продыху! Мир посмотрят. Ваньку с собой возьмут. Мальчик уже не был беспомощным шариком, мог не только за себя постоять, а и защитить родных. Но афишировать внешние умения не стоит: организаторов интересует исключительно внутреннее содержание.
За перипетиями первого тура Петров следил внимательно. Интересовался не только своей группой, но и соседними. Нагляделся… Понастроили экзотических Вселенных, клоуны! Кореец, к примеру, убрал гравитацию как класс – так его Шар первым и гикнулся. Норвежец, наоборот, ввел усложненную тензорную гравитацию – сие многомерное чудо тоже продержалось недолго. «Дилетанты надутые, возомнили себя умней природы!» – с чувством удовлетворения наблюдал за провалом чудиков.
Первый тур Иван отыграл достойно: вышел из группы в Финал. Всего отобралось триста Шаров – и это по всей Солнечной системе. Иван по набранным очкам занимал место в середине – вполне приличный для новичка результат. Петров довольно потирал руки – финалистов в любом случае поощрят щедрыми бонусами, не зря трудились! Маячивший на горизонте отпуск обрел четкие очертания.
Но до признанных гуру оставалось как до Луны. Первая десятка превосходила Ваньку настолько, насколько финалисты чемпионата мира по футболу – какой-нибудь заштатный сельский клуб. Катаклизмы Иван преодолевал ощутимо дольше. Ну так молодой еще, неопытный… зато с выдумкой пацан работал, что ни решение – нестандартный подход.
И тут организаторы объявили: Финал будет закрытым, без зрителей и комментариев. Как долго? – сколько потребуется, столько и долго.
Это уже не изюминка, а бзик! – единодушно решили хозяева Шаров. Но поделать ничего не смогли.
Месяц – целый месяц! – пытали финалистов за закрытыми дверями. Без единого бита информации о ходе турнира. На Шары – особенно лидеров – завязано столько народу! Благополучие миллионов напрямую зависело от занятого Шаром места, а с учетом всех ниточек – так и миллиардов. А оранизаторы молчали! Мир с ума сходил, гадая… поневоле в головах начнет зреть возмущение. Янка написала письмо президенту с просьбой выпустить Ваню – нуль эффекта.
Зачем они вообще нужны, Шары? Сто лет назад вдруг пошло поветрие, человечество будто помешалось на новой игрушке. Раньше без них жили – и нормально, думать не думали о каких-то мини-Вселенных. А потом объявились злобные инопланетяне… в глаза их никто не видел, но ученые утверждали – враг близко. Человечеству необходимо поумнеть! Шары совершенствуют мозги подобно тому, как спорт – тела! Народ, однако, воспринимал Шары скорее за бойцовых петухов, чем ускорителей мозга, ставки в тотализаторе зашкаливали. На инопланетян списали и всеобщее обнищание – необходимо копить резервы к будущим битвам.
…Наконец создателей пригласили во Дворец для оглашения итогов.
Мысли Петрова беспорядочно метались, перескакивая с одного на другое. Сидел, развалившись в кресле, старательно делал вид, что спокоен. Спокоен! Созерцал окружающую обстановку в стиле ампир, дивился на громадных размеров старинную люстру и тяжелый бархатный занавес. Коллеги неестественно громко переговаривались, лучась притворными улыбками. Разлитое в воздухе напряжение, казалось, того и гляди выжжет здесь все напалмом.
Колыхнулась портьера, на сцену выплыл председатель Большого Жюри, кряжистый, уверенный в себе мужчина. Бодро поздравил присутствующих и, опустив глаза, замялся. Хотел было продолжить, но закашлялся, подавившись словами. По залу прокатился вздох – плохая примета!