Зону отчуждения — сорокакилометровую полосу между проливом и заповедником — наши накрыли зонтом с благодушной 3d-реаграммой, так что сверху местность не просматривалась. А снизу сигналу не пробиться.
Одетая в походный камуфляж с кучей карманчиков, веревкой на талии и с пухлым рюкзаком за плечами, я уходила вместе с дедом на второй день ярмарки. С Андрэ, жаль, не попрощалась, но я ж понимаю — занят по самое не могу, потому расстраиваться себе запретила, не девочка сентиментальная.
Пролонгированный пузырь отличался от простого не только длиной и размерами — этот был закреплен между берегами и походил на туннель с квадратным сечением 20*20. Под ногами колышется костяная платформа, движущаяся по типу эскалатора. Сверху сквозь прозрачную оболочку синеет небо. Справа — стена воды, и слева — стена воды… смотрится жутковато, аж дух захватывает. Таращилась на эти стены и водный мир за ними — восхищенная, взбудораженная. Ни капли не ощущала опасности. А она рядом гнездилась, судя по напряженной физиономии деда, но оттого было еще веселее.
И все? Так быстро? — разочарованная, ступила на тот берег. Даже идти не пришлось — само прикатило. Людская масса, обвешанная баулами, неспешно текла от моря, простираясь до самого горизонта; предстояло покрыть десятки километров до заповедника — сутки, а то и двое пути, считая привалы.
Я прилепилась к деду, отказалась оставить его одного — знала, что он будет рулить переправой до самого конца. Командный пункт располагался на возвышении напротив выхода из пузыря; вся диспозиция налицо и командиры в действии, будет о чем мемуары писать, — веселость по-прежнему не покидала меня. Взялась помогать в бытовых вопросах: пить-есть разносить, с мелкими поручениями бегать — и с моим присутствием смирились.
На третий день выстрелил залп законов. Власти прозрели. Ожидаемо в ход пошла армия.
Наши обрушили пролет моста, разорвав сухопутный проход для армии. Те попробовали катерами — но помешало волнение на море (рукотворное, подозреваю), а более серьезная водная техника была все еще на подходе. С воздуха же нас не взять: в зоне отчуждения любые двигатели, лазеры и орудия поражения запрещены.
Что им оставалось делать? — пуститься в погоню по нашим следам, то есть по туннелю. Что они и проделали виртуозно, с легкостью порушив одну за другой оставленные отступающими преграды.
А ведь в ближнем бою, когда наших догонят… я поежилась, будто холодом обдало: вдруг поняла — ожидается бойня. Сотни, если не тысячи людей положат. Ужас! Нельзя армию выпускать из туннеля! Дернула деда, желая предупредить. Но он не обратил внимания. Лицо спокойное, даже шутит, перекидываясь репликами с Алеком, командиром. А ведь, наверное, они предусмотрели… не могли не предусмотреть. Я заткнула рукой рот — молчать! Вот так выскочишь с непрошеным советом — и тебя изгонят из круга.
И тут я сообразила. Мне ж Андрэ рассказывал — пузырь можно порушить одной командой. Вот оно, то самое! Дождутся выхода последних и порушат!
Приободренная, протиснулась ближе к экрану — хочу это видеть.
С противоположной стороны туннеля темной волной надвигались солдаты. Эскалатор давно уже не работал — отключили, как только войска вступили в туннель. Наши размеренной рысью неслись к выходу. Кто там, в замыкающем арьергарде — я знала: Дэлфи с командой. Этим не страшны никакие водовороты, омуты и цунами.
Вдруг тренькнуло. Аксакалы, всегда холодно-невозмутимые, дружно заволновались, аж лица перекосились.
— Чего там? — затеребила я застывшего деда.
— Перехватили управление, — прошамкал он невнятно, еле разобрала. И в гриву свою вцепился.
Ну и что? Не очень поняла, чего волноваться — есть же кнопка… порушат туннель не отсюда, с командного пункта, а изнутри — какая разница?
Помню, еще смеялась:
— Что за доисторический артефакт — пульт с кнопкой! малый радиус действия!
— Зато надежно, — ответил тогда Андрэ, — дублирующее устройство на крайний случай.
Ну используют спасительную кнопку, дэлфинята выплывут, отчего паника?
Дэлфинята? У меня похолодело в груди от нехорошего предчувствия.
— Увеличьте, покажите последних! — гаркнула, позабыв о своем намерении молчать. Задействовала самые низкие частоты своего контральто — они сами задействуются, когда я психую.