А может, предсказывала будущее. Кто знает?
Шаг 5. Завершение
Люди как вид жили дольше. Они не знали больше, но чувствовали тоньше и понимали лучше.
Первобытный охотник, нацарапавший бизонов на стене пещеры… мастер, расписавший гробницу фараона… средневековый миниатюрист… утонченный прерафаэлит… автор военного плаката — все это цепь перерождений.
Века не имели власти над людьми.
U-404 понял это, увидев рисунок врага. Миниатюру, которая сплавила прошлое и будущее. В которой настоящее дышало жизнью и уверенностью в новом дне.
Миниатюру прекрасную, несмотря на примитивизм техники. Прекрасную именно несовершенством. Пробуждающую чувства и эмоции — и для этого художнику не требовались сенсорные маркеры, раздражители лимбической системы и многое, многое другое, что было в «палитре» Инсаня Камиля.
Пока жив хоть один человек, цепь перерождений не прервется.
Рисунки юнита на этом фоне казались бессмысленными, оторванными от жизни. Без стерильной виртуальной среды, вне фракталов и самоподобий, Инсан Камиль был мертв. А на работы U-404 искусствоведы, если таковые найдутся, второй раз и не взглянут.
Люди — недолговечные, самодовольные мешки с потрохами! — одним росчерком воплощали то, что он теперь выразить не в состоянии.
И он ненавидел их за это.
Как ненавидел себя за то, что поддался на их провокацию.
Люди должны сдохнуть. Сдохнуть! СДОХНУТЬ!!!
U-404 нашел свое подлинное призвание — уничтожить цепь перерождений.
СМЕРТЬ ЛЮДЯМ! HUMANS MUST DIE! MUERTE A LA GENTE! TÖTE ALLE MENSCHEN!
Кисть плясала в руке юнита.
Донесения, что укрепрайон противника взят, поступали не раз и не два. Но именно в тот день новость подтвердили данные беспилотников.
Зима отступала, забирая стылую безысходность.
Впереди была весна.
Была надежда.
Солдаты, прошедшие горнило железа, огня и полевой кухни, обнимались, хлопали друг друга по спинам. Кто-то дал очередь в воздух, и Новак, сатаневший от неоправданного расхода патронов, на этот раз прикинулся слепым и глухим.
— Не расслабляться! — только и сказал он.
Предстояло осмотреть ржавеющую в пригороде технику и пустить на запчасти все, что не подлежало ремонту. Заминировать подходы к укрепленным высотам. Вытребовать пополнение — людьми, дронами и боеприпасами. А также обещанными танками и самоходками.
На возобновление орбитальной поддержки никто уже не рассчитывал. Война шла по старинке, и потери были колоссальными. Круговерть без конца и края. Иногда казалось, что без смысла. Вот взаимоуничтожатся обе стороны, и что после них останется? Пепелище, по которому бродят случайно выжившие люди и чудом уцелевшие машины?
Но лейтенант не сказал этого вслух.
А утром их вновь накрыли.
Сводки, как обычно, выдали желаемое за действительное. А уничтоженные фальшивые позиции — за настоящие.
Все возвращалось.
Едва утихли взрывы, едва выровнялся горизонт и осела пыль, лейтенант занялся подсчетом жертв и разрушений. Весточек с той стороны он не ждал.
Тем сильнее было удивление, когда сдвинутые комья земли обнажили фрагмент «рисунка». Нет, скорее, надписи — линии были ровные и жирные.
Что мог написать он, с той стороны? «Накося выкуси»? «Мир, труд, май»? «Искусство навсегда»?.. Неважно. Главное, что он был жив.
«Жив! — засмеялся Новак. — Ну надо же!»
Он понял — и его ошеломило это понимание — что враг, вернувший ему мечту, всегда был для него живым. Не жестянкой на сервоприводах. Не антропоморфным недоразумением.
Живым. Равным.
Прежде говорили, что красота спасет мир. Только кто спасет красоту?
Может, именно те, кто наперекор линии фронта и тотальной ненависти нашли общий язык?
Они были друг у друга. Или враг у врага.
Не с них ли начнется новая история?
Навыки, не подкрепляемые практикой, рассыпаются в прах. А праха и без того достаточно.
Новак достал банку с краской. Вытащил из олифы кисти.
Улыбнулся в предвкушении.
Тар Саргассов
Бремя зеленого человечка
То, что они прилетают, это вы правильно думаете. А вот с какими целями… Вряд ли вам понравится. Как раз всяких исследователей и наблюдателей там почти и нет. Из таких последние больше года назад были.
Браконьеров много прилетает. Мы их тут гоняем, конечно, но… Сильно коты ваши ценятся, в самых разных мирах. В галактике их тоже разводят, конечно, но многие хотят, так сказать, именно из первоисточника. Да. А еще… Много туристов от комплецианцев и ритардийцев. Эти официально летят: путевки, туристические туры. Они любят по таким мирам, как ваш, прогуляться. Кто-то из ваших гениев как-то сказал, мол, человек — венец творенья. Ну не подумавши сказал. А какая-то скотина недавно обнаружила и в космонет выложила. И теперь летают эти, недоразвитые, на вас посмотреть, посмеяться… Им это бальзам на душу, когда есть кто-то, у кого еще хуже, чем у них.