Святобора в самом деле била дрожь. Всяк знает — Желя и Карна приходят за теми, для кого отмеренный путь в Яви закончился. Смерти он не боялся. Но обратиться в непотребную тварь, подобно маме и сестре? Уж лучше стать прахом.
— Твоей Яви пришел конец, останешься здесь — и сам пропадешь, — подтвердила его опасения белая богиня. — Но я могу увести тебя с собой в Навь. Спрячу тебя так, что сам ЧернБог не найдет, сотворю тебе любой облик, какой пожелаешь. Хочешь, сделаю тебя морским царем, повелителем русалок? Будешь жить тысячи лет в неге и богатстве! Или превращу тебя в зверя-единорога? Большого, сильного, неистощимого!
Глаза ее сверкали, белые щеки налились румянцем, высокая грудь вздымалась от частого дыхания.
— Нет. — Святобор качнул головой. — Не хочу.
— Не хочешь жить тысячи лет, не хочешь силы и власти? Чего же ты хочешь? — Взгляд богини скользнул по расстеленному ложу. — А, понимаю! Тебе нравится делить ложе с богиней? Так в Нави у тебя тоже будет богиня, еще краше!
Она схватила богатыря за руки. От прикосновения этого по телу Святобора растеклась сладкая истома. Всю силу богатырскую пришлось приложить, чтобы высвободиться. Он яростно затряс головой, просипел:
— Уйди! Не нужна мне твоя Навь… и ты — не нужна!
Богиня Желя отступила, глаза ее теперь не блестели — сверкали холодным пламенем:
— Не нужна, значит? Ладно, пропадай здесь пропадом. Но знай — любимую свою ты тоже погубишь. Уничтожение нескольких десятков разумных креатур ей простили бы — богам и не такое прощают. Но если воля самого ЧернБога не будет исполнена, тогда она ответит сполна! Или ты хочешь, чтобы Девана пожертвовала всем ради тебя? Признайся, хочешь?!
Заветное место в самом сердце Сморода Девана отыскала быстро. Здесь вращались Жернова Времени, здесь был исток призрачной реки, скрепляющей две реальности. Вечно движущейся занавесью делила она залу на две половины: по одну строну Явь, по другую — Навь. Невесомая занавесь, неощутимая, словно дымка на утреннем лугу. И непреодолимая для той, кто проявлен в материальный мир лишь по одну ее сторону.
За занавесью угадывалась черная фигура.
— Я пришла! — сообщила ей Девана. — Что здесь лучше сломать, подскажешь?
Карна захохотала.
— Да что угодно! Или ничего не трогай, ты и так натворила достаточно глупостей. Лучше полюбуйся этим.
Легкий взмах крыла, и занавесь превратилась в панорамное окно. Где-то далеко от башни Сморода, по ту сторону Заповедного Бора через призрачную реку шли двое: молодая седоволосая женщина и богатырь. Рядом идут, ладонь в ладонь.
Девану словно ледяной водой окатили. Слова проронить не могла, только воздух ртом ловила. Черная богиня захохотала пуще прежнего:
— Верно я подметила: дичаешь ты здесь, глупеешь — так легко на мои слова купилась. Главное ведь было вас разлучить, в одиночку мальчишка против чар Жели не устоит.
— Умело ты врать научилась…
— Почему врать? Мне в самом деле Навь поперек горла стоит. Но ради сестры я готова потерпеть лет тыщенку — пока ей очередная игрушка не наскучит, как все предыдущие. Потом что-нибудь… — Она не договорила — дикий вой и свист заглушили ее голос. Пришлось и Карне закричать: — Слышишь?! Хватились тебя! Радуйся, что не успела ничего здесь натворить!
Не успела?! Ну уж нет! Девана зарычала зверем, вскинула лук. Она стреляла так быстро, как могла — во все, что видела. Но Ветры оказались быстрее. Налетели, закружили вокруг бешеным хороводом, запели песнь Великой Бури, подхватили стрелы, не давая тем достичь цели.
Выдернутый сигналом тревоги прямо с суда Конклава Хорс вбежал в залу и застыл, пораженный. Янтарные кудри залепили глаза хозяина Сморода.
— Что?! Кто?! Посмел?! Устроить?! Хаос?! Замереть! Всем!
Ни один Ветер не смел ослушаться бога движения, Великая Буря мгновенно сменилась штилем, стрелы дождем посыпались на пол. Хорс разглядел, наконец, виновницу хаоса, открыл рот, готовясь отдать следующий приказ. Но тишину, повисшую в зале, нарушил не он. Тенькнула тетива — Девана выпустила последнюю стрелу.
Хорс присел от неожиданности, но охотница целила не в него. За спиной хозяина Сморода вращались Жернова Времени. Стрела с алым опереньем попала точно в створ. Жернова вздрогнули и остановились, заклиненные намертво. Время остановилось.
Хорс ошалело уставился на них. Помедлил, протянул руку к стреле. Девана была куда проворнее. Призрачная река ведь тоже замерла, перестала быть призрачной, перестала быть рекой. Серая занавесь посреди зала, ничего не соединяющая, ничего не разделяющая. Один взмах ножа — и в ней прореха. Охотница шагнула в запретную реальность.