От воспоминаний меня отвлёк наш ОуДжи.
— Я вижу, что тебе грустно, — заключил Гасто, — Загляни в бардачок, там должно быть полбутылки вискаря. Старина «Джек Дэниел» тебя если не развлечёт, то по крайней мере притупит душевную боль.
— Спасибо, Гасто, — я открыл бардачок, где помимо «беретты» и пары магазинов к ней, лежала бутылка, в которой плескалось дорогое пойло.
Я выпил всё, что было в ёмкости, до последней капли. Крепкий алкоголь обжёг пищевод, а в голове появилось то самое тёплое и приятное чувство опьянения… Я хотел ещё, чтобы упиться до беспамятства, но Гасто на мое предложение заехать в «Алко-Городок» сказал, что мне нужно мыслить трезво и быть собранным.
Когда Кадиллак остановился возле двухэтажного дома в стиле шестидесятых и мы вылезли из салона, дождь закончился.
Гасто жил богато. С десяток картин, среди которых имелась пара оригиналов, кресла из красного дерева, дорогие диваны и огромный телевизор. Дверь нам открыла жена Гасто. Она была в розовом с кружевами платье, и фартуком поверх него.
— Гус, любимый, — она обняла нашего ОуДжи, — Мне так жаль Терезу, ведь я её буквально неделю назад навещала в больнице, относила ей свежую выпечку… — увидев мою скромную персону, она так же обняла меня, — Прими мои соболезнования, Трэвис. Мы все будем скорбеть по твоей маме. Прости, что не пришла на похороны. Когда собиралась, прямо сердце прихватило, пришлось выпить нитроглицерин…
— Ничего, миссис Райес, здоровье важнее, не болейте, — безэмоционально сказал я, после чего мы проследовали из гостиной на кухню.
— Я только минут десять назад оклемалась, — говорила Рейчел, — Но разогреть вчерашнюю запеканку из отбивных и картофеля у меня времени хватило. Ешьте, пока снова не остыло.
Ел я без аппетита и почти не ощущал вкуса еды, я просто клал в рот, жевал и глотал, но ничего не чувствовал… Просто набивал пустой желудок и запивал яблочным соком, который нам предоставила эта заботливая женщина. Когда мы доели свои порции, Гасто заговорил.
— Я знаю, кто это сделал, Тру Догг, — обтирая салфеткой губы, произнёс гангстер, — Да ты и сам, наверное, догадался… Но я знаю, как они пронюхали о твоей матери. Тебя узнал тот Краб, что умчался со сделки с оружием. Он собрал братков и устроил пальбу в больнице, убив твою мать и всех, кто был рядом. Теперь о причинах… Тот, чью голову ты снёс во время пальбы на сделке — сын их главного ОуДжи, Клайва Крикета, также известного как СиКей. Он собрался отомстить тебе, убив кого-нибудь из твоей семьи. Мама — твоя единственная родня, вот он и решил…
— Не единственная, мистер Райес, — сказал я. — У меня тоже есть сын, недавно узнал. Слава богу, что он цел. Таниша перед похоронами пришла вместе с Зигги.
— Так это твой пацан? Ладно, — потёр ладони ОуДжи, — Надо нанести удар по этим засранцам. Прошёл слух, что во время нашей сделки помер сынок СиКея. На похоронах будет много как обычных мелких бандюганов, так и важных шишек, включая СиКея. Похороны завтра.
— Предлагаешь ударить во время похорон? Это подло.
— А убивать больную женщину, которой требуется операция, не подло? Убивать прямо в больнице, притом!
— Да, ты прав. Поубиваем их к ебеням. Grape 4Life!
— Grape 4Life, nigga! Grape 4Life! — повторил ОуДжи, после чего достал новейший мобильник, и начал обзванивать homies, созывая сходку…
========== Глава №6 “Бандитские дела” ==========
« — Все семьи должны собраться вместе в отеле Джефферсон,
Мы должны прийти туда и нормально, по официальному, договориться.»
© Grand Theft Auto San Andreas (игра, 2004 год), Свит планирует Воссоединение Семей
Сходку мы провели в крупнейшем, а если говорить по правде, единственном отеле в Локэше — «El Presidente». ОуДжи, скинувшись, сняли большой гостевой зал с дорогим круглым столом, заказали вкусной еды и выпивки. Остальные братаны, БиДжи*, и те, кто стал ОуДжи менее трёх лет назад, ошивались на улице, попивая солодовый ликер. Влиятельные ниггеры пили «Хэнесси», ели запеченных гусей и всякие разносолы. Когда все самые старые ОуДжи собрались в зале, Гасто начал речь.
— Уважаемые homies! Ниггеры из Локэша, Грэгсонс и Южного Центра! — обратился он ко всем бандитам, носившим красные цвета. — До этого мы никогда не объединялись, мы были сами по себе. Но пора положить конец крабовой угрозе! Нужно разгромить Крэблвуд Эйти-Эйт. Они убили многих из нас. Но они никогда не посягали на святое! Видите этого парня? — показывая на меня, сидящего по правую руку, сказал наш ОуДжи. — Это ОуДжи Тру Догг, у которого Крабы убили… мать! Раньше, за всё время нашей вражды, они никогда не убивали наших сестёр или матерей. — После чего показал на одного из ОуДжи из Грэгсонс, с причёской флэт-топ. — Вот ты, Роу Стил. Напомнить тебе, что стало с твоей младшей сестрой?
ОуДжи из соседнего с Локэшем района едва не рыдая, зарычал:
— Эти muthafuckas, эти мудозвоны… — сжимая и разжимая кулаки, хрипел сорокалетний мужик. — Эти пидрилы подсадили её на героин… Изнасиловали и ввели смертельную дозу… Оторвём клешни этим muthafuckas! Поубиваем Крабов!
Его последнюю фразу подхватили остальные ОуДжи, кроме одного, высокого и очень крупного мужика лет тридцати в шляпе-котелке, главаря Южно-Центральных Хай-Роллеров. Встав, он достал из наплечной кобуры «Д-Игл» и направил ствол в ту сторону стола, где сидели представители представители Грэгсонс.
— И вы предлагаете забыть ту хренотень, что произошла два года назад? Забыли, как ублюдок из «Грэгсонс Третей Авеню» кинул гранату в лачугу, где спокойно отдыхали наши? Мой кузен лишился руки и глаза! Инвалидом остался! И вы хотите объединиться, будто этого не было? Хрена с два!
— Мы знаем про этот случай и не отрицаем его, — сказал Роу Стил, примирительно подняв руки, — Но Джеки Снафф был под кайфом, не понимал, что делает. Он думал, что кидал камень. Мы его потом наказали. Он кормит червей на северной окраине, где территории мексиканцев. И может твой родственник покалечен, но никто не умер.
— Даже если этот урод умер, лично я не буду участвовать в войне. Пусть другие ОуДжи решают, — он убрал ствол и обратился к сидящему рядом парню, который был младше меня года на два, — Вон пусть Три-Бак говорит.
Молодой парень с голым татуированным торсом и красным платком, повязанным узлом вперёд, встал и заговорил довольно приятным певческим голосом.
— Слушайте, niggaz, — заговорил этот певец, — Может у нашего главного от Грэгсонских пацанов и пострадал родственник…
— Грэгсонского пацана! Который притом кормит червей, — перебил его Роу Стил.
— Ладно, пацана, — продолжил тот ОуДжи, который, судя по всему, был эм-си, как я в молодости, — Так вот. Может, один конкретный укурыш нам и повредил, остальное время Грэгсон, Локэш и Южный-Центр жили в понимании и были если не союзниками, то добрыми соседями, которые могли помочь в случае чего, — после чего обратился к тому, чей кузен пострадал, — Вспомни, Джи-Рил, как во время облавы у ваших изъяли почти все стволы и на сотню homies приходилось всего с десяток «Кольтов одиннадцатых» да пяток сраных револьверов? Именно Грэгсонские пацаны за смешную цену вооружили всех наших отборными АК и «Узи». Вспомнил?
— Ладно, — успокоился Джи-Рил, — Но я тот случай не забуду. И сам воевать не пойду. Даю добро на участие нашей банды в изничтожении «членистоногих».
— Ещё возражения? — вдруг вставил слово Гасто. — Объединим силы, ребятишки в красном?