Такое снисходительное отношение к магии объяснялось просто: она не противоречила христианской доктрине. Более того, в Святом Писании рассказывается о множестве магических ритуалов, которые совершались библейскими патриархами и святыми мужами. Даже мудрецы, первыми пришедшие поклониться новорожденному Христу, были волхвами, то есть магами.
Именем Бога в Библии совершаются не просто чудеса, такие как превращение воды в вино или изгнание демонов. Древние пророки занимались некромантией, они могли вызвать дух мертвого и потребовать от него ответа. Так, царь Саул обратился к Аэндорской волшебнице, чтобы она вызвала ему дух пророка Самуила, для того чтобы узнать исход битвы.
Аэндорская волшебница по приказу царя Саула вызывает Самуила из мира мертвых (Глэнвилл Дж. Saducismus Triumphatus, 1681).
William Faithorne / Wikimedia Commons
Таким образом, церковь (по крайней мере, до XIII века) относилась к магическим практикам снисходительно и даже уважительно, но только если они совершались именем Господа и по воле его, а маги обращались за помощью к светлым силам. Такую светлую, белую магию называли теургией[5]. Она предполагала мистическое общение с богом, получение его одобрения и поддержки в магических ритуалах, которые совершались по воле Божьей и со святой молитвой. Поэтому результаты этих ритуалов — чудеса — были богоугодны и признавались церковью. Такие чудеса могли творить не только святые, монахи или служители церкви, но и благочестивые миряне. Хотя в последнем случае им часто приходилось доказывать, что ритуал проведен по воле Божьей, а не с помощью Сатаны.
Совершенно иное отношение у церкви было к черной магии, или гоетии[6], что с древнегреческого так и переводится: колдовство. В отличие от теургии, в гоетии использовалась помощь нечистой силы и основу черной магии составляли ритуалы вызова демонов и подчинение их: связывание договором, печатью или каким-то другим магическим артефактом. Причем осуждалась гоетия церковью именно за то, что колдун вступил в сговор с Сатаной или его демонами, то есть заключил союз с врагом Бога, а не за то, что использовал методы гоетии для причинения вреда другим людям.
В Библии тоже описываются разные случаи, когда пророк или святой именем Бога подчинял демонов и заставлял их служить себе. Это было вполне богоугодно. Достаточно вспомнить известную и неоднозначную библейскую персону — царя Соломона. Первая часть его полумифического трактата («Малого ключа царя Соломона», или «Лемегетона») так и называется — Ars Goetia, «Искусство колдовства».
Царь Соломон. Гравюра Иоганна Саделера, 1575.
The Rijksmuseum
По легенде, царь Соломон в полной мере владел этим искусством, так как сумел подчинить себе, заключить в медный кувшин 72 демонов и запечатать их Великой печатью. Перед смертью Соломон выкинул кувшин в глубокое озеро, но вавилонские жрецы достали его и случайно выпустили демонов. Печать Соломона к тому времени была уже утеряна, загнать демонов в один кувшин жрецы тоже не сумели, поэтому запечатали каждого в свой, а 72 магические печати от кувшинов раздали Хранителям.
В раннем, да и в Высоком Средневековье не было четкого отличия мага от колдуна. И еретики, отступники от канонического вероучения беспокоили католическую церковь значительно больше, поэтому любые еретические взгляды жестоко карались.
Однако с XIII века ситуация начала меняться, и церковь определилась с тем, кто такой колдун: это тот, кто вошел в контакт с дьяволом ради достижения своих целей. А следовательно, он является пособником Сатаны, поэтому колдовство — это преступление против Бога и должно караться.
Стоило церкви определиться с отношением к колдунам и ведьмам, как их происки стали видеть повсюду. Воображение средневекового человека вообще отличалось яркостью и образностью, а подпитанное страхом, оно и вовсе стало неуправляемым. И карательные акции против колдунов и особенно ведьм начиная с XV века нарастали как снежный ком, особенно когда инквизиция с ловли еретиков переключилась на ведьм.
Но отношение к магическим искусствам — алхимии, астрологии, нумерологии, каббале — по-прежнему оставалось терпимым, если действия мага не вызывали подозрения в сговоре с нечистой силой.
Надо заметить, что отношение католической церкви к магии и колдовству далеко не всегда определялось духовными или религиозными принципами; довольно часто главную роль играли политические, а то и вовсе меркантильные мотивы. Ярким примером может служить история ордена тамплиеров.