– Расскажите, какие перемены произошли в замке, Ровена Тиндалл, – тихо попросил он. – Говорите, но сомневаюсь, что вам удастся выпроводить меня отсюда, у меня здесь кое-какие дела!
Неожиданно девушка улыбнулась.
– Как я рада снова видеть вас, сэр, – прошептала она, порывисто вздохнув, и ее бледное личико слегка порозовело. – В замке многое изменилось, сэр. Помните, в каком состоянии были леди Джейн и мои кузины, Изабелла и Эндрю, когда сэр Хью отправился в ссылку?
Помнит ли он… Как будто такое, забывается! Он кивнул и попросил ее продолжать.
– Для Челлингтонов дело могло обернуться куда хуже. – Ровена заторопилась, видя, как ее собеседник сдвинул брови. – Лорд-протектор реквизировал немало богатых поместьев роялистов, а их обитателей выгнал на улицу. Но моя родня не пострадала. Просто у нас все немного изменилось. Моему отчиму приглянулся Челлингтон, и он попросил лорда-протектора подарить замок ему. Однако он был милосерден к Челлингтонам и позволил им остаться. – Ровена тяжело вздохнула. – Когда мы переселились в Челлингтон, леди Джейн с детьми переехала в западное крыло замка. С самого начала с ними хорошо обращались. Им повезло больше, чем можно было ожидать.
Эдвард Биверли встал и мрачно посмотрел на девушку.
– А я-то решил, что вы – простая служанка, Ровена Тиндалл, – проворчал он. – Как обманчиво бедное платье! Оказывается, вы – обожаемая дочь одного из любимчиков Кромвеля! Не ждите от меня изъявлений восторга.
Зеленые глаза девушки вспыхнули яростью, которая могла бы посоперничать с его собственной, но Ровена справилась с собой.
– Мне ничего от вас не нужно, Эдвард Биверли. Я пришла сюда затем, чтобы убедить вас уехать и спасти вашу жизнь. Да полно, сэр, взгляните на меня! Как можно подумать, будто я обожаемая дочь? Ни один отец не станет обращаться так со своей дочерью! Может быть, вам нравится богатая, дорогая материя, из которой сшито мое платье? – Ровена горько усмехнулась. – Впрочем, мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Слушайте внимательно, потому что я сейчас уйду и избавлю вас от своего присутствия! – Голос ее дрогнул; она вынуждена была глубоко вздохнуть, чтобы продолжать. – Полковник Гэбриэл Тиндалл – муж моей матери – настоящий пуританин, фанатик худшего образца. Он бросит вас в тюрьму, как только узнает о вашем возвращении в Англию. Во всем замке ни одна живая душа не отнесется к вам по-дружески. Вы, видимо, не верите мне, мистер Биверли? Тогда слушайте дальше! Мой кузен Эндрю – в прошлом преданный роялист – повзрослел и поумнел; он предпочел забыть о юношеских заблуждениях. Теперь он в Лондоне и выступает в качестве доверенного лица полковника. Да, представьте, Эндрю теперь служит при дворе самого лорда-протектора! А леди Джейн? С ней опасно тягаться – о чем вы, несомненно, помните. Все ее помыслы подчинены одной цели. Она думает только о себе, и уверяю вас, что никому – а тем более вам – не позволит встать на своем пути. Когда сэра Хью отправили в ссылку, она тут же перестала притворяться, будто поддерживает короля. Она никогда не была и не будет предана никому, кроме собственной персоны! – Ровена замолчала; глаза ее укрылись под сенью длинных ресниц. – Что касается кузины Изабеллы, должна, откровенно признаться, я не слишком хорошо её знаю, мы с ней не в равном положении. Замуж после вашего отъезда она не вышла – не знаю, по собственной воле или из-за обстоятельств. Однако вскоре ожидаются перемены. Мой отчим хочет породниться с Челлингтонами и намерен женить своего сына Ральфа на Изабелле. Мой сводный брат такой же ревностный пуританин… но только на глазах у отца.
Моя матушка лучше всех их, мистер Биверли; в прошлом она была романтичной мечтательницей. Но теперь все кончено, она лежит при смерти. – Голос девушки дрогнул, но она не обратила внимания на попытку Биверли прервать ее. – Если не считать слуг, остаюсь… только я, но обо мне вы уже высказали свое мнение! Да, Эдвард Биверли, признайтесь честно! Вы ведь подозреваете, что я явилась сюда для того, чтобы заманить вас в ловушку! С какой другой целью отважится обожаемая дочь пуританина бродить одна по ночам?
Гнев и силы внезапно покинули ее, и Ровена Тиндалл, уронив голову в полотняном чепце на руки, горько разрыдалась. Эдвард Биверли молча смотрел на нее. Он не сомневался в искренности девушки. Должно быть, она видела его несколько лет назад, а сейчас решила предупредить в память о прошлом. Но вскоре она наверняка пожалеет о своем порыве и расскажет об изгнаннике Биверли отчиму, чтобы снискать его расположение. Другого и ожидать нельзя – его обращение с ней недостойно дружбы. Биверли молча размышлял. Вот удивилась бы Ровена, узнав, что поведение леди Джейн его не удивило!
Судя по тому, что он знал о ней, сия решительная дама всегда поступала по-своему и с наибольшей выгодой для себя. Да, леди Джейн не смирится с бедностью, на которую обрекли себя жены сосланных роялистов! Если девушка говорит правду, леди Джейн заискивает перед узурпатором в собственном доме, заявляя, что в глубине души она никогда не была роялисткой.
Отступничество молодого Эндрю Челлингтона стало для Биверли более тяжким ударом. В юности Эндрю Челлингтон был пылким роялистом, и сейчас его помощь была бы бесценной. Вот уж поистине неприятная и неожиданная весть – Эндрю в Лондоне, при дворе самого Кромвеля! Значит, на него нечего и надеяться.
А Изабелла… Быть может, Она не выходила замуж, храня ему верность… Конечно, четыре года – долгий срок, а он не мог послать ей весточку, чтобы внушить надежду. Но как она могла! Изабелла – невеста пуританина, вдобавок сына кромвелевского полковника! Неужели она так сильно изменилась? Впрочем, действительно… В капризной молодой женщине, которую он видел утром, трудно узнать ту Изабеллу, которую он когда-то знал.
Ровена Тиндалл все еще горько плакала, наконец, Эдвард Биверли отвлекся от печальных мыслей и склонился к ней. Она-то, по крайней мере, выказала ему доброе расположение.
– Вытрите слезы, дитя мое, – почти по-отечески сказал он. – Я не хотел вас обидеть, напротив, должен поблагодарить вас за вашу доброту и за храбрость, вы предупредили меня об опасности, а я был несправедлив к вам.
Она медленно подняла голову и взглянула на него. Ее глаза были полны слез.
– Мистер Биверли, – тихо сказала она, – в Челлингтонском замке вам никто не поможет. Не сердитесь, но, по-моему, вы вернулись слишком поздно! Умоляю, возвращайтесь туда, откуда вы явились! В наше время небезопасно жить в Англии с вашими убеждениями. Лорд-протектор вместе со своими наместниками – генерал-майорами – насаждает новые порядки во всех уголках страны. Вам нельзя здесь оставаться, кругом шпионы, обо всем тут же докладывают наверх. Уезжайте, прошу вас!
– Я не признаю власти вашего протектора, – мрачно отвечал он. – Ни он, ни его генерал-майоры не заставят меня дрожать от страха, дитя!
– Тише, сэр! – встревожилась Ровена. – Говорить такое о лорде-протекторе – измена! Если кто-нибудь нас подслушает… вас тут же бросят в тюрьму. Наш генерал-майор ревностно относится к своим обязанностям. Он выносит приговор, не утруждая себя судебным процессом. И мой отчим, и жених Изабеллы, его сын, в дружбе с этим человеком. Вам нельзя оставаться в Челлингфорде. Вас наверняка узнают, но никто из местных пальцем не шевельнет, чтобы помочь вам, когда вас схватят.
Биверли спокойно и прямо посмотрел ей в глаза.
– Ровена Тиндалл, я сделаю то, что должен, – сурово заявил он. – Благодарю за предостережение; я пойму, если вы по возвращении в замок будете вынуждены рассказать о моем приезде…
– Что вы говорите! – вспылила девушка. – Ничего подобного я не сделаю. Если же вам непременно нужно оставаться в Йоркшире, будьте осторожны! Не рискуйте безрассудно жизнью ради того, чего уже не вернуть. Наверное, вы очень огорчились, узнав о новой помолвке Изабеллы, но вам не удастся помешать ее браку с Ральфом Тиндаллом. Поверьте, она не горюет. Даже если… если вы все еще любите ее, уходите и предоставьте ее судьбе.