Вчера, когда забирал ее из дома, даже не обратил особо внимание, во что она была одета. Переживал только, чтобы не замерзла, укутал в пальто. Зато сейчас хорошо рассмотрел.
На волшебнице было легкое летнее платьице с широкой юбкой. И выглядела она так по-домашнему уютно. В районе солнечного сплетения что-то сжалось от нежности, потер рукой, одновременно и желая, и не желая прогнать непривычное ощущение.
— Оксана Андреевна, — воскликнула Олеся, вскочила со стула и кинулась к любимой воспитательнице. — Вы приехали!
Та как-то по-особенному улыбнулась. Аж лицо преобразилось. Девушка словно засветилась вся. Аккуратно приобняла одной рукой прижавшуюся к ее коленям девчушку, погладила по голове.
— А я говорила, что папа сдержит обещание! — гордо заявила дочка, укоризненно посмотрев на Кирилла.
Тот лишь пожал плечами, но смотреть на Оксану с подозрением не перестал. Будто ждал, что она сейчас скажет, что ненастоящая, и растает в воздухе.
— Дети, — решил, что не стоит откладывать на потом. — У нас с Оксаной Андреевной к вам разговор.
Кирилл с Олесей нахмурились. Съежились, словно испугались чего-то. У нас с детьми уговор — обо всем рассказывать сразу, не откладывая в долгий ящик. Поэтому я не стал ходить вокруг, да около.
— Оксана с сегодняшнего дня будет жить с нами.
— Почему? — склонила головку Олеся. Посмотрела сначала на меня, потом на Оксану.
Та молчала. Не протестовала, но и не поддержала мои слова. Точно что-то себе надумала. Ладно… потом об этом поговорим.
— Потому что мы любим друг друга, — решительно заявил. Хотя ни сам еще толком не признался в чувствах девушке, ни от нее ничего подобного не услышал.
Нечаева вытаращила глаза. Чуть приоткрыла рот от удивления. Да, малышка, да. И это мы тоже попозже обсудим.
— Мы знали, что Оксана Андреевна — наша настоящая мама! — воскликнула Олеська. Кирюша несмело улыбнулся, встал со стула и подошел ко мне.
Я был рад, что дети так легко восприняли новость. Но, наверное, попозже надо будет все-таки уточнить — точно ли все в порядке?
Обняв сына одной рукой, посмотрел на Нечаеву, пытаясь понять, что она по этому поводу думает, но так и не понял.
— Так, банда, — хлопнул в ладони, — у меня предложение, — дети заинтересованно на меня посмотрели, молодая женщина отводила глаза. Смущается что ли? — Давайте сходим куда-нибудь? Погуляем?
Леся возбужденно запрыгала на одном месте, тряся Оксану за руку, Кирюша закивал, принимая предложение.
— Но сначала — доешьте, — строго посмотрел на детей. Те с удвоенными усилиями набросились на завтрак. — Оксан, садись, — мягко подтолкнул ее под спину, приглашая к столу.
Волшебница неуверенно улыбнулась, присаживаясь. Тихо поблагодарила, беря в руку вилку и ковыряя яичницу. Когда все, наконец, расправились с завтраком, Леся, схватив за руку Оксану, потащила ее наверх, одеваться.
— Оксана Андреевна, помогите мне выбрать платюшко, — щебетала мелкая, скрываясь на втором этаже.
Проводив дорогих женщин внимательным взглядом, повернулся к Кириллу.
— Все хорошо? — спросил у притихшего сына.
— А вы с Оксаной Андреевной когда поженитесь?
Вот так. В лоб. Без подготовки. Я даже поперхнулся от неожиданности, откашлялся, пытаясь найти правильные слова. И что я мог на это ответить? Принимать решение за Оксану не мог, хотя сам для себя уже давно все решил. С того момента, как увидел ее вчера — такую нежную, сексуальную, в коротком халатике, смотрящую на меня с удивлением, словно привидение увидела на пороге своей квартиры, а в глубине глаз еле заметная, но такая твердая радость.
И понял, что забирать ее надо. Вместе с котом, который в тот же день погрыз мои дорогущие ботинки, словно был не котом, а собакой (может, в душе он именно так себя и ощущал). Вместе с кучей фиалок, которыми были заставлены все подоконники в ее маленькой квартире.
Забирать, пока не сбежала, и жениться, как можно скорее. Пока окончательно не исчезла из моей жизни. И не только потому, что через несколько месяцев не будет больше в садике работать, но и потому, что каким-то шестым чувством осознал, что, если сейчас не сделаю какие-нибудь конкретные шаги, пропадет волшебница. Закроется от меня. На все семь замков, ключики к которым подобрать никогда не смогу. А потом до меня вообще дошло, что люблю ее безумно. И все… я пропал!
Был лишь один шанс, и я просто обязан его не просрать. Правда, не уверен, что любимая сама верит в наличие у нас какого-либо шанса. Но ничего, я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить ее.
Кирилл тем временем продолжал на меня испытующе смотреть. Блин, надо же как-то ответить малому.
— Я не могу решать за нее, — начал осторожно, кидая взгляд на лестницу, убеждаясь, что ни одни заинтересованные и не очень уши не слышали мои слова. Рано еще. Сын нахмурился, вспыхнувшая было надежда в глазах начала угасать. — Но… — продолжил с улыбкой, Кирюша тут же вскинул голову, — я постараюсь сделать так, чтобы, когда мы будем задавать ей этот вопрос, никакого другого варианта, кроме как согласиться, у нее не осталось.
Мелкий сдвинул брови, наморщил нос, пытаясь уложить в голове мои слова. Я буквально видел, как работают его шестеренки. Да, фраза оказалась слишком сложной для пятилетки, но, судя по тому, что он перестал хмуриться, мне удалось его немного успокоить.
— Хорошо, — серьезно кивнул сынок, сползая со стула.
На лестнице он встретился с нашими девочками. Обе были одеты в летние платьица. На Оксане, естественно, то же самое, что и пять минут назад, а Олеся выбрала похожее на ее по фасону, но нежно-розовое, в отличие от желтого воспитательницы.
Оксана и Леся выглядели настолько гармонично вместе, что я завис на мгновенье. Смотрел на них и не мог налюбоваться. Попробовал записать себе эту картинку на подкорки, чтобы вспоминать в особо трудные моменты жизни и знать, ради чего барахтаюсь.
Дочка что-то объясняла Нечаевой, та кивала в ответ, не прекращая улыбаться. От нее так и веяло какой-то особой нежностью, чем-то… домашним что ли. Вдруг, впервые за долгое время почувствовал себя дома… дома. Даже выходить расхотелось. Сели бы в гостиной, все вместе, посмотрели бы мультик какой-нибудь. А вечером, когда дети лягут спать…
Свернувшие не туда мысли, точнее, туда, но не вовремя, пришлось затолкать поглубже, дабы не мешали. Кирюша спустился уже через минуту, одетый в джинсы и футболку.
Так, судя по внешнему виду моей увеличившейся семьи, надо выбрать закрытое помещение. На улице по-прежнему было прохладно, словно весна передумала и решила вернуть бразды правления зиме. Хоть и ярко светило солнце, оно явно проигрывало в войне с холодным порывистым ветром.
— Может, пойдем на прыгалки? — вынес предложение, обведя взглядом мою команду.
— Но я же в платье, — нахмурилась Олеся, теребя юбочку.
— Ничего страшного, — пожал плечами, — наденем снизу штанишки.
— Какие штанишки, папа? — возмутилась дочка под тихий смех Оксаны. — К этому платью штанишки не подойдут!
— Наденем другое? — спросил, даже не представляя, какую ошибку совершаю.
Леся возмущенно ахнула, подбоченилась и воззрилась на меня с таким осуждением, словно я предложил расчленить ее любимую зверушку. Причем ей необходимо принять в этом непосредственное участие.
— Может, просто в кино? — осторожно предложила Оксана, смотря на девочку. — Переодеваться не надо будет.
Леся расплылась в широкой улыбке, яростно закивала головкой и посмотрела на Кирилла с надеждой. Тот был недоволен, сыну явно хотелось более живо провести выходной. Побегать, побеситься.
— Не хочу в кино, — отрезал Кирюша, скрестив руки на груди.
Я в отчаянии посмотрел на Оксану. Та с трудом сдерживала рвущийся наружу смех. И что теперь делать?