Пока он прислушивался, он услышал скрип на площадке. Тихо открывалась дверь. Он молча спустил ноги с кровати и сел, напрягая слух. Еще один скрип, затем отчетливый звук шагов.
Поднявшись, он подошел к двери, которую оставил приоткрытой на щель. Выглянув наружу, он смог различить фигуру, двигавшуюся медленно и осторожно. Стройный, высокий – это был Пиггот. Он уходит, подумал он.
— Джеймс, — сказал он спокойно, открывая дверь.
Пиггот не выглядел пораженным. 'Ты это слышал?' он спросил. «Это звучало как вертолет». Он двигался к крыльцу. Он что-то нес? В полумраке Мильро не мог разобрать.
'Куда ты направляешься?' — спросил Мильро.
— Чтобы проверить лодку, — сказал Пиггот через плечо. Он открыл сетчатую дверь и вышел на крыльцо. — Это наш единственный билет отсюда, и я никому не позволю его забрать. И сетчатая дверь с грохотом захлопнулась за ним.
Мильро подождал, сосчитав до десяти, затем вернулся в свою комнату и взял тяжелый факел. Он прошел через лестничную площадку в комнату Пигготта. В свете фонарика он увидел кровать, в которой не спали, и огляделся в поисках трюма, в котором лежал револьвер 38-го калибра. Его там не было — Пиггот, должно быть, взял его с собой.
Это подтвердило его подозрения — Пиггот не проверял лодку; Пиггот собирался взять лодку, чтобы уйти. Что было бы катастрофой — оставшись с испанцем-убийцей и заложником, Мильро рассчитал, что он либо будет застрелен испанцем, когда обнаружит, что Пиггот сбежал, либо застрелен людьми Сёра, когда они прибудут, чтобы спасти Уиллиса. Если ему каким-то образом удастся выжить, он навсегда останется в тюрьме после похищения офицера британской разведки. Ни один из этих вариантов не понравился. Должен ли он выбраться сам — спрятаться и успеть на первый паром на материк утром? Не хорошо. Его подберут прежде, чем он уйдет далеко, и испанец убьет Уиллиса, если тот обнаружит, что тот остался один. Тогда обвинение, с которым столкнется Милро, будет состоять в соучастии в убийстве, а также в похищении людей.
Оставалось только проследить за Пигготтом и уговорить его не уходить. Это даст достаточно времени, чтобы предупредить Сёра, что он должен действовать быстро.
Но как он собирался это сделать? Мильро понятия не имел. Как ни странно для торговца оружием, он никогда не носил оружия. У него была глубоко укоренившаяся личная неприязнь к ним, и он никогда не владел ими. Даже в своем прежнем воплощении офицера разведки он всегда отказывался носить оружие. Он был вполне готов к тому, чтобы его охраняли вооруженные люди (как и его шофер), и был очень рад продать кому-нибудь средство для убийства. Но когда дело дошло до того, чтобы использовать его самому, он не стал бы. Но теперь впервые в жизни он пожалел, что у него нет пистолета. С Пигготтом пули говорили громче слов.
Но делать было нечего. Он должен был преследовать Пигготта и не дать ему уйти. Открыв сетчатую дверь, осторожно включив фонарик и заслонив луч рукой, он осторожно двинулся наружу, к тропинке, ведущей к пляжу.
56
Они скоро будут здесь, очень скоро. Он не переставал интересоваться, кто такие «они» — французы, британцы или даже ФБР. Любой из них намеревался арестовать его.
Этого не должно было случиться. Как только Пиггот добрался до леса, он остановился и расстегнул сумку. Пистолет 38-го калибра лежал поверх сложенного полотенца, он вынул его и засунул за пояс брюк. Затем он бросил сумку в кусты, росшие вдоль тропинки.
Это не поможет ему сбежать — для этого ему нужен был только его ум. И пистолет.
Он двигался быстро, не обращая внимания на колючие кусты, царапавшие его руки и лицо, пока он пытался придерживаться тропы. Он не осмелился принести факел, так как это привлекло бы к нему людей.
Ему никогда не следовало доверять Мильро и позволять ему приводить его сюда. Не на остров, так легко изолировать. Единственный выход был на лодке, и именно поэтому он так много раз в день проверял, на месте ли лодка. Как только он доберется до этого сейчас, он будет свободен и чист.
«Следующая остановка — Алжир», — подумал он. Ахмед тут же ответил на его письмо, сказав, что Пигготт может забрать партию гашиша. Он мог бы также подобрать лодку побольше и рассчитывал, что через добрых пять дней тяжелого плавания он вернется в графство Даун, и никто не узнает, где он был и что случилось.
Он полагал, что было бы лучше заставить Мильро замолчать, прежде чем он уйдет, или, по крайней мере, отдать приказ Гонсалесу убить и его, и заключенного. Тем не менее, банку держал Милро, а не Пиггот. Когда он начал спускаться по тропе к пляжу, его обрадовала мысль вернуться в Северную Ирландию и закончить там свои дела.
Конечно, ему понадобится помощь, и он не собирался снова использовать Райана, это уж точно. Ему нужен был кто-то более опытный. Мэлоун уже убивал раньше, если верить сплетням ветеранов ИРА, так что Пигготт был уверен, что готов убивать снова. Если других добровольцев не хватало, он всегда мог позвать старых коллег в Бостоне, чтобы они присоединились к кампании. Вскоре МИ-5 будет сожалеть о том дне, когда они взяли на себя разведывательные функции в провинции.
Внезапно Пиггот услышал шаги по тропе, доносившиеся снизу. Он быстро, бесшумно передвигался на цыпочках в густых зарослях, где присел на корточки. Он напряженно ждал, сжимая пистолет, и слушал, как несколько человек — не меньше четырех, а то и пятерых — поднимаются по тропинке. Затем они оказались над ним, и он молча вернулся на тропу и продолжил спуск.
Не торопись, сказал он себе, подходя к бухте в двух шагах. Справа от него лежала шлюпка, покрытая кустами, но он знал, что лучше не идти прямо к ней. Эти люди после него, без сомнения, были дураками, но даже дураки принимали меры предосторожности, и Пигготт ожидал, что часовой будет охранять лодку. Ха , подумал он с презрительным смехом про себя, — как будто какой-то солдат собирается помешать ему уйти.
Он снова свернул с тропы, в добрых двадцати футах над пляжем, и дюйм за дюймом стал кружить вокруг лодки. Он пристально посмотрел на тени на пляже, отбрасываемые нависающими деревьями, и вытащил пистолет из-за пояса.