— Они пр-р-разднуют! — пояснил Леонардо. — Все вр-ремя на одном месте тор-р-р-чать — тоска смер-р-ртная…
— А почему в полнолуние? — поинтересовалась Лиза, ерзая на львиной спине.
— Не увер-рен, что смогу р-р-растолковать, — задумчиво проурчал лев. — Но так пр-р-роисходит. Мы обр-р-ретаем свободу — до р-р-рассвета.
— Да и какая р-р-разница, что за пр-р-ри-чина? — подхватил Леандро. — Смотр-р-ри, такое нескор-р-ро увидишь.
— Да уж, такие сны редко снятся, — тихо-тихо прошептала Лиза самой себе. Ей казалось, она не узнает улицы и особенно дома: лишенные украшений, они выглядели незнакомыми и как будто даже нежилыми. Зато под ногами — то есть под лапами львов — все время что-то шмыгало, стучало копытцами, мельтешило хвостами, а небо над головой Лизы вибрировало от шороха многочисленных крыльев.
Но вот издалека раздался громовой рык.
— Пр-р-риятели, — кратко пояснил Леонардо.
— Собер-р-ремся, поигр-р-раем, — с воодушевлением добавил Леандро. — В шар-р-ры.
— В какие шары? — удивилась Лиза.
— Вон в те, смотр-р-ри.
К этому моменту Лиза и львы уже покинули Петроградскую и очутились на мосту, ведущему на Васильевский остров, прямиком к Стрелке. И массивная лапа Леонардо указывала на огромные гранитные шары, украшавшие спуск.
— А как вы в них играете? — поинтересовалась Лиза. Ей стало неуютно, когда она представила, как стая львов, изнемогших от долгой неподвижности, с грохотом и рычанием гоняет эти самые шары.
— Мы их пр-р-рикатываем на площадь, — охотно пояснил Леандро, неуклонно продвигаясь вперед, — и р-р-развлекаемся. Есть и др-ру-гие игр-ры, — поспешно добавил он.
Какая-то высокая фигура преградила им дорогу, и Лиза услышала знакомый тягучий гортанный голос:
— Я, конечно, зря вмешиваюсь… Но поскольку мы все некоторым образом знакомы…
— Арнольд! — ахнула Лиза, узнав верблюда.
— Можно предложить даме кое-что поинтереснее вашего турнира, — томно продолжал верблюд, блестя отполированными горбами при свете луны. Задумчиво пожевав выпяченными губами, он наклонил голову к Леонардо и сидевшей у него на спине Лизе и внятно произнес всего два загадочных слова:
— Бродячий Мостик…
Лиза почувствовала, как у нее между лопаток почему-то побежали мурашки, и слезла с львиной спины.
— Пр-рекр-расная идея! зарычали львы. — Пр-р-роводишь пр-рекрасную даму? — и они длинными прыжками понеслись к Дворцовой.
— Ну, для начала надо установить, где он сегодня… — протянул Арнольд.
— А что это за Мостик? Куда он ведет? Почему его искать надо? — вопросы так и сыпались у Лизы с языка.
Арнольд стал рассказывать:
— Сам я там никогда не был, но, говорят, за Бродячим Мостиком начинается что-то интересное. Куда более интересное, чем все это… — верблюд небрежно махнул головой, имея в виду кишащий каменной живностью город. — Какое-то совсем другое место. Волшебное. И в полнолуние туда очень легко попасть.
— А где?.. — спросила Лиза, которой, конечно, тут же захотелось проверить, что такое «другое волшебное место».
— Вот это как раз самое сложное… — продолжал Арнольд. — Мостик не стоит на месте, потому его и называют Бродячим. И никто не знает, где он объявится… и к кому он придет. Кроме Леонардо с Леандро…
— Тогда как же мы его найдем? — расстроилась Лиза и чуть не бросилась догонять сбежавших зверей, но вовремя вспомнила про шары.
— Там всегда туман, — продолжал Арнольд. — И поэтому никто из нас не видел, что находится за Бродячим Мостиком.
— Подождите-ка… — Лизу осенило. — Я сейчас попробую. Попробую услышать туман.
Лиза зажмурила глаза и стала слушать. Сначала она слышала только голоса веселящихся зверей, шум ветра, шорох крыльев, перестук множества лап, но потом различила едва слышный шепчущий и поскрипывающий звук. Это капли тумана оседали на скрипучие доски моста. Совсем близко!
— Я слышу! — сказала она и, не открывая глаз, ткнула рукой в том направлении, которое казалось ей правильным. — Нам туда!
Лиза набрала в грудь побольше воздуха и открыла глаза. Прямо перед ней был гранитный спуск к Неве и два пустых постамента, на которых Леонардо и Леандро проводили тоскливые дни в ожидании полнолуния. Только теперь прямо от каменных ступеней начинался узенький деревянный мостик с резными перилами, выгнутый крутой дугой, как спина разъяренного кота. Большая его часть терялась в густом молочном тумане.