Если бы я тогда согласился! Не было бы этого полета, и все были бы живы. Но я отказался. Я очутился в этом тихом, спокойном южном городке, где тогда никто не стрелял, все жили мирно, дружно и счастливо. Ели шашлыки, пили кавказское вино, и не знали, что все это скоро кончится. Если бы Горбачев не пришел к власти, если бы… Да что толку в этих бесконечных «если бы». Случилось то, что случилось, и исправить это уже никак нельзя.
А если вдуматься, то не так и счастливо мы жили тогда. Я летал в Афганистан, возил гробы на «черном тюльпане», как окрестили тогда самолет с «грузом двести». Я видел лица матерей, чьих сыновей я привозил в цинковых гробах. Они не плакали. Они уже выплакали все слезы. Они смотрели на меня так, как будто бы это я посылал их сыновей на войну. Они не прощали нас. Однажды меня сбили ракетой, но я сумел посадить самолет с горящим мотором, тогда я думал, что все могу. И кто же мог предположить, что разлетевшийся подшипник двигателя и лопатки разрушенной турбины, перебившие топливопровод, навсегда поставят точку в моей летной биографии?
Город призраков
Я не следил за временем, находясь в госпитале, знаю только, что тот роковой полет был осенью, а сейчас за окном уже цвели вишни. В палату вошел главный врач.
— Сейчас Вы практически здоровы, — сказал он. — Мы Вас выписываем, но потребуется еще лечение, психика Ваша не совсем восстановилась после трагедии, мы направим Вас в клинику психологической реабилитации.
— Это что, сумасшедший дом?
— Да нет, что Вы! Никто не собирается определять Вас в сумасшедший дом! Это нормальная клиника, клиника доктора Вагнера, говорят, он чудеса делает!
— Доктор Вагнер, он что, немец?
— Из русских немцев, предки его еще при Петре приехали, его прапрадед был лекарем при царском дворе.
«На кой черт мне какой-то доктор Вагнер с его клиникой! — подумал я. — Что он сможет вернуть время, исправить ошибку, оживить всех, кто погиб в этой катастрофе?»
— Как хотите, — ответил я, — хоть дурдом, хоть клиника, хоть тюрьма — мне все равно.
— Ну, о чем Вы говорите! О тюрьме вообще речи нет! Поймите, в происшедшем нет Вашей вины! Вас подлечат, и все еще будет хорошо!
— Нет, ничего уже не будет, все, что было хорошего, уже было, рано или поздно все кончается. Ладно, черт с Вами, везите меня к вашему Вагнеру.
Я не помню, сколько времени меня везли и на чем, и куда. Мне тогда все было безразлично. Безразлично мне было и то, где находится эта клиника, в каком городе и в какой стране.
Меня встретила девушка из медперсонала, то ли врач, то ли медсестра, но на ней не было привычного белого халата.
— Приветствуем Вас в клинике доктора Вагнера! — сказала она заученную фразу и улыбнулась казенной улыбкой, такой улыбаются продавцы универсама, благодаря за покупку. — Я покажу Вам вашу комнату.
Здание, к которому мы подошли, ничем не напоминало больничный корпус. Скорее оно напоминало гостиницу, хотя и не очень фешенебельную. Комната располагалась на втором этаже, и вполне соответствовала номеру гостиницы среднего уровня. В номере была одна комната, ванная, туалет и небольшая прихожая. В комнате кроме кровати, стола, тумбочки и платяного шкафа, не было ничего. На тумбочке стоял телефон.
— Куда отсюда можно позвонить? — спросил я.
— Никуда, — ответила девушка. — По этому телефону можно вызвать дежурного врача, если в этом возникнет необходимость. Завтрак, обед и ужин внизу в столовой. А сейчас Вы свободны.
— А когда меня примет доктор, ведь, как я понимаю, он должен назначить какие-то процедуры?
— Доктор Вагнер никого не принимает и никого не осматривает, да и процедур никаких не будет.
— Как? — удивился я. — Ведь должен же быть какой-то курс лечения?
— Определенного курса лечения не существует. Просто гуляйте по городу, дышите воздухом и все.
— И все?
— Да, еще можете посещать кафе, рестораны, заказывать любые блюда, платить ни за что не надо, все это входит в курс лечения, за это уже заплачено.
— И кто же оплатил мое лечение?
— Не знаю. Да это и не имеет значения.
— Ну, в чем же, собственно, это лечение или реабилитация заключается?