Любая "стратегическая” концепция, выдвинутая западным политическим классом, если только она не подкреплена серьезной оценкой военной мощи и её применения, заслуживает не более чем названия упражнения в софистике и, как наглядно продемонстрировали последние два десятилетия, не должна восприниматься всерьёз — будь то “Конец истории” Фукуямы, разжигание войны неоконсерваторами, либеральный интервенционизм, Ловушка Фукидида или даже самые впечатляющие усилия Хантингтона. В этих концепциях нет ничего научного без глубокого понимания природы военной мощи. Эта самая настоящая военная наука игнорируется большинством западного политического класса, большая часть которого является продуктом программ гуманитарных и социальных исследований, которые даже отдалённо не дают представления о природе военно–технологической конкуренции, которая сформировала и продолжает формировать наш мир, пристрастившийся к войне.
Как же тогда возможно избежать глобальной войны, когда элиты, которые все больше подталкивают к ней мир, не осведомлены о самой природе этой войны? Можно, конечно, питать иллюзию, что обучение лиц, принимающих решения, основам современной войны позволит решить эту проблему. Сомнительно, однако, что западный политический класс в целом и американский в частности, занятый собственными переизбраниями и продвижением программ в интересах участников своей предвыборной кампании, найдёт необходимые — довольно продолжительные — время и энергию для изучения основ военного анализа: даже базовые дифференциальные уравнения с разделяемыми переменными требуют некоторого хорошего понимания базовых математических расчетов, в то время как оценки эффективности или расчеты требуемых сил требуют приличного понимания теории вероятностей. Это только для начала. Требуется гораздо больше, чтобы получить базовое представление о военной мощи и балансе.
Тем не менее, просвещение широкой общественности в таких вопросах может помочь решить по крайней мере некоторые проблемы восприятия, которые возникли при превращении современной войны в развлечение и, как следствие, создании Голливудом и такими писателями, как покойный Том Клэнси, сильно искажённого образа войны как видеоигры, который писал о том, как все должно работать, а не о том, как они работают на самом деле.17 Современная война — чрезвычайно сложное дело, как и глобальное военное равновесие: просвещение широкой общественности об этой сложности и о присущей войне нелинейности и военном балансе, таким образом, становится чрезвычайно важной задачей, которая может, в конце концов, отбросить все надуманные теории и показать войну такой, какая она есть, — кровавой, ужасной, приносящей только смерть, страдания и разрушения.
Глава 2
Из всех западных геополитических концепций последних 30 лет только основополагающая книга Сэмюэля Хантингтона "Столкновение цивилизаций и перестройка мирового порядка" имела некоторый научный геополитический смысл, хотя и содержала несколько других проницательных идей, которые хорошо сочетались с реальностью начала 21 века, когда в ней рассматривались "14 причин господства Запада" Джеффри Р. Барнетта.1 Большинство этих факторов, 11 из 14, носят чисто промышленно–технологический, научный и, как следствие, военный характер. Рассуждения здесь чрезвычайно просты: чтобы иметь современное оружие, такое, например, как артиллерийская система, произведенное в рамках полностью замкнутого технологического цикла, от добычи полезных ископаемых до их переработки, проведения НИОКР, производства такого оружия, нации нужна развитая экономика. Когда речь идёт о целом спектре очень передовых систем вооружения, от ядерного оружия до передовых боевых самолетов и сенсоров, среди многих других систем требуется экономия в масштабах сверхдержавы. Это, кажется, само собой разумеется для любого, кто имеет дело с передовым производством и военными. Как выясняется, такого рода интуитивное понимание не всегда доступно многим лицам, принимающим решения, не говоря уже о непрофессионалах. И, в свою очередь, это становится совершенно непреодолимым интеллектуальным подвигом для тех, кто действует в рамках денежных ценностей и ошибочно приравнивает стоимость оружия и / или то, как оно выглядит, к его возможностям. Авианосцы, бесспорно, обеспечивают выдающиеся визуальные эффекты, но современная война оставляет этим кораблям очень мало места. Проблема становится ещё более острой, когда нужно понять, насколько сложное оружие разработано и особенно как оно используется, то есть развернуто — ситуация усложняется ещё больше, когда приходится рассматривать врага, который, в соответствии с известным определением войны как демократического дела, тоже имеет свое слово.