В три часа я схватила свои вещи из шкафчика и помчалась к статуе Грома. Тенистый участок вокруг него был заполнен парнями, соблазняющими девушек, и наоборот. (На самом деле мальчишки приставали к мальчишкам, которые играли в театре, а девчонки — к девчонкам, которых встретили в парке).
Кельвин был высоким, светлокожим и полным. И держался он очень прямо. Как кегля для боулинга. Парень переступал с ноги на ногу и старался на смотреть на парочку, которая целовалась взасос в зарослях плюща неподалеку от него. Его серьёзное лицо казалось мертвенно-бледным в зелёной тени вязов. В руках у него была маленькая красно-белая сумка-холодильник.
Мама Кельвина дружелюбно помахала мне из машины. Она тоже полная, как и Кельвин. Женщина была одета в мешковатую красную футболку, на голове накручены светло-седые кудряшки, а под носом расползался пятном солнцезащитный крем.
Не похоже, чтобы она что-то подозревала.
Я расслабилась и помахала ей в ответ.
— Спасибо, Кельвин. Я твоя большая должница.
Я уселась на бетонный постамент Грома и вытащила остатки наличных.
— У меня нет всей обещанной суммы, но я принесу остальное завтра. Ты знаешь, мне можно верить.
Кельвин взял смятые купюры и кивнул.
— Кель-вин зна-ет, — сказал он голосом робота, как делал иногда.
Этот парень делал множество вещей, которые только ему казались забавными, даже если никто больше так не думал. Я к этому привыкла. Он поставил сумку-холодильник на бетон.
— А твоя мама не задавала вопросов, зачем мне всё это? — спросила я.
— Я сказал ей, что кровь нужна тебе для важных колдовских обрядов, — ответил Кельвин, его широкое лицо было крайне серьёзным.
Я чуть не упала с постамента. Потом напомнила себе, что чувство юмора у Кельвина опять забарахлило. Невозмутимость ещё ни о чём не говорит.
— Ха-ха, — засмеялась я. — Что ты сказал на самом деле?
— Я сказал ей, что кровь нужна тебе для научного проекта, — ответил он. — Чтобы опытным путём проверить, какие там гормоны. — И добавил голосом робота: — Те-перь о-на ду-ма-ет, что ты ум-на-я.
Ещё одна шутка, но с этой я могу справиться.
— Отличная новость. Я смогу всех одурачить, — пошутила я в ответ. Затем собрала всё своё мужество в кулак и спросила: — Кстати... а как ты, гм, добываешь козью кровь?
— Клыки, — ответил он.
Я вскинула брови.
— Шприц, конечно же. Не переживай, я сказал маме, что тебе для твоих ведьмовских ритуалов нужна свежая кровь.
— Ты такой шутник, — вяло ответила я.
— Хорошая сделка. Робот Кельвин приносит тебе кровь, а ты идёшь с ним на вечеринку в честь Хэллоуина. Мы вместе будем танцевать как роботы.
Он изобразил пару движений.
Это выглядело немного смешно, но мысленно я была далеко отсюда, в будущем, где уже садилась в автобус с моей драгоценной коллекцией ингредиентов.
— Умная и к тому же меня легко подкупить козьей кровью, — заметила я. — Моя репутация улучшается с каждой секундой, пока я здесь стою.
Я спрыгнула на землю, едва не наступив на руку какого-то пацана.
— Слушай, мне пора бежать, или я опоздаю на автобус. Но ещё раз спасибо. — Я по-дружески хлопнула его по плечу и заспешила прочь от обнимающихся парочек.
Ребята уже заходили в автобус, поэтому последние метров семь мне пришлось бежать, сумка-холодильник хлопала меня по боку. Дверь осталась открытой, и, как только я заскочила внутрь, она захлопнулась.
Несмотря на вонь от потных мальчишек в автобусе, я вздохнула с облегчением. У меня было всё, кроме свиного уха, и единственная домашняя работа, которую я не успела закончить в классе, состояла в прочтении двух актов чего-то, что называлось «Суровое испытание»[9]. Я смогу выполнить это вечером, когда закончу всю работу по дому. Может быть, прочитаю их Мунфайер во время её ужина. Дракону нравится, когда ей читают, хотя я была уверена, что она не всё понимает.
Автобус, как обычно, был переполнен, но одно место оставалось свободным.
На этом месте стоял рюкзак высокого парня с растрёпанными светлыми волосами.
— Я увидел, как ты бежишь, и подумал, что просто обязан занять для тебя место, так как облил тебя водой сегодня утром. — Он широко улыбнулся, и его доброе лицо засветилось лукавством. — Из-за этого мне почти пришлось подраться с вон тем футболистом, так что скажи, что ты меня прощаешь.
— Конечно прощаю, — ответила я, и мне стало интересно, пришла ли моя очередь краснеть. Ведь не каждый день парень говорит, что готов подраться с футболистом, чтобы занять для меня место в автобусе. Даже если это всего лишь шутка. — И… ты тоже прости меня. Я была груба, и мне очень жаль.
Я начала садиться на место, которое он освободил, но остановилась.
— Я же сейчас не горю?
Он быстро окинул взглядом мои джинсы и снова поднял на меня глаза.
— Всё в порядке.
Я швырнула рюкзак и букет роз себе на колени и поставила маленькую сумку-холодильник между ног на пол, где могла бы за ней следить. За окнами проносились оранжевые и жёлтые деревья, пока автобус, подпрыгивая, вёз нас домой. Я почти всё собрала.
Всё... кроме свиного уха.
Свиное ухо, которое я не хочу искать. Свиное ухо, которое я должна была найти... иначе…
Я вздохнула.
— Что случилось?
— Мне нужно было купить различные вещи для моей тёти... ладно, неважно.
Я забарабанила пальцами по джинсам, пока мои мысли метались в поисках выхода. Если не принесу ведьме все ингредиенты, мне грозит наказание... но я бы всё равно не смогла позволить ей вызвать демона...
— А ладно, я сдаюсь, — сказала я. — Я просто не буду искать последний ингредиент. Не буду.
Мочка уха онемела. Затем часть головы. Я потрясла ею, чтобы вернуть чувствительность.
Онемело одно бедро. Голень до лодыжки. Затем один за другим я перестала чувствовать пальцы на ноге, хлоп, хлоп, хлоп…
— Ааа, я буду его искать, буду, — сказала я, отчаянно барабаня ногами по полу автобуса, пока чувствительность не вернулась.
Я украдкой взглянула на парня-музыканта, которого, казалось, всё больше увлекала идея снова надеть наушники.
— Извини. Моя тётя... она довольно требовательная. И ей нужно много специфических вещей для её... работы.
Парень-музыкант опустил наушники и задумался.
— Она работает на себя?
— В какой-то степени. Ага.
Я помассировала ухо, когда онемение прошло.
Он кивнул.
— Там, где мы жили раньше, у моих родителей был приют для животных, в котором не применяли усыпление, — сказал он. — Папа руководил этим заведением, а мама помогала как ветеринар. Я тоже должен был принимать во всём этом участие. И тебе нельзя забить на это, как другим, понимаешь? Это нереально, если у родителей семейный бизнес. Собаки, которых нужно выгуливать. Кошки, которых нужно натирать отвратительным средством от блох. Клетки, которые нужно чистить после того как кошки вычесали всё средство от блох.
— Подъём в пять утра каждый день? — спросила я.
— В любую погоду.
— Уроки одной рукой, пока чистишь клетки другой?
— Похоже, ты знаешь каково это.
— А почему вы переехали сюда?
Он пожал плечами.
— Никак не получалось собрать достаточно пожертвований. В конце концов, нам пришлось передать всех животных в местный приют и закрыться. Это было тяжело... вот. Родители захотели перемен, и мама открыла здесь новую клинику.
Он замолчал и немного смутился из-за того, что поделился со мной этим. Но он сделал это из добрых побуждений, пытаясь выразить своё сочувствие рассказом о приюте для животных. Мне это понравилось.
Возможно, стоило рискнуть и поделиться с ним информацией.
— А ты не знаешь, где можно найти свиное ухо?
— Для собаки?
— Ой! — И почему я не подумала об этом? — Да.
— Есть один зоомагазин в районе нашей автобусной остановки. Только нужен велосипед, — ответил он.
— Точно!
Я как-то покупала там внепланово собачий корм для Вулфи, когда ведьма была в округе Колумбия. Тогда она пыталась превратить вице-президента в лифт.