Она прошаркала вверх по лестнице, отперла дверь и зажгла другую "миниатюрную сковородку" над прикроватным столиком. Комната была оклеена розовыми обоями, в ней стояла розовая кровать, розовый стул и была розовая дверь. На розовой подставке на каминной полке пухлые молодые херувимы вырывались из розовой яичной скорлупы, прижимая трубы к своим губам.
Я принесла ванночку горячей воды, закрыла и заперла дверь. "Брюгге наконец-то," — подумала я, забираясь на такую ненадёжную кровать с тонким бельём, как рыба пытающаяся плавать в ледяном пруду. А этот тихий дом с настоящей старой служанкой, — площадь Ван Эйка, с белой статуей, окружённой тёмными и густыми деревьями, — в этом было почти прикосновение Верлена…
Хлоп! стукнула дверь. Я в ужасе вскочила и нащупала "сковородку", но оказалось, что кто-то вторгся в соседнюю комнату.
— А! Наконец-то дома, — прокричал женский голос.
— Mon Dieu(Боже мой), мои ноги! Не будешь ли ты так любезен сходить вниз к Мэри, mon cher (голубчик), и попросить у неё оцинкованную ванночку и немного горячей воды?
— Нет, это уж слишком, — прогремело в ответ. — Ты уже мыла их сегодня три раза.
— Но ты не представляешь, какую боль я испытываю; мои ноги полностью воспалены. Только посмотри!
— Я уже смотрел три раза; я устал. Умоляю, ложись спать.
— Это совершенно бесполезно; я не смогу заснуть. Mon Dieu, Mon Dieu(Боже мой, Боже мой) как женщины страдают!
Мужской храп сопровождался шорохом снимаемой одежды.
— Тогда, если я подожду до утра, ты обещаешь не тащить меня в картинную галерею?
— Да, да, я обещаю.
— Правда?
— Я уже сказала.
— Теперь я могу тебе поверить?
Долгий вздох.
— Смешно поднимать этот шум, ты знаешь сам, что то же самое было прошлым вечером и сегодня утром.
…Оставался единственный выход. Специально для незнакомых людей из соседней спальни я закашляла и прочистила горло с неприятным и навязчивым звуком. Это подействовало словно чудо, их разговор переключился на шёпот со стороны женщины! Я заснула. "Баркетты напрокат. Посетите Северную Венецию на лодке. Откройте для себя малоизвестные и очаровательные места".
Заметки из путеводителя крепко засели в моей памяти. Я зашла в контору по аренде и потребовала лодку.
— У вас есть небольшое каноэ?
— Нет, мадмуазель, но есть небольшая лодка — весьма подходящая.
— Я хочу отправиться одна и вернуться, когда захочу.
— А вы уже бывали здесь до этого?
— Нет.
Лодочник посмотрел озадаченно.
— Это небезопасно для мадмуазель отправляться без сопровождающего в первый раз.
— Тогда я возьму лодку на условиях, что он будет молчать, и не будет показывать мне никаких красот.
— А как же названия мостов? — прокричал лодочник — знаменитые фасады домов?
Я побежала вниз к плавучей пристани.
— Пьер, Пьер! — закричал лодочник.
Крепкий молодой бельгиец, в руках которого было много ковровых дорожек и красных бархатных подушек, появился и бросил свое добро в замечательное судно. На мосту около пристани собралась толпа, следившая за происходящим, и как только я заняла своё место, упитанная пара, которая свесилась через перила, бросилась вниз по ступеням и они заявили, что тоже поедут.
— Конечно, конечно, — сказал Пьер, протягивая руку леди с очаровательной любезностью. — Мадемуазель вовсе не стоит беспокоиться.
Они сели на корму, джентльмен держал леди за руку, и мы кружили среди "серебряных нитей" с Пьером, который выставил свою грудь и воспевал красоты Брюгге с восторженным энтузиазмом латиноамериканского любовника.
— Повернитесь сюда — влево — вправо — теперь, подождите минуточку — посмотрите вверх на мост — обратите внимание на фасад этого дома. Мадемуазель, вы хотите посмотреть на озеро Любви?
Я выглядела рассеянной; упитанная пара ответила за меня.
— Тогда будем высаживаться.
Мы подплыли ближе к небольшому парапету, схватились за куст и я выпрыгнула.
— А теперь монсеньор.
Он успешно последовал за мной, и встав на колено на берегу, протянул мадам крюк своей трости для поддержки. Она встала, улыбающаяся и энергичная, схватила трость, вытянулась вдоль борта лодки, и в следующее мгновение упала прямо в воду.
— А! Что случилось — что случилось! — вопил монсеньор, хватая её за руку.
Что касается воды, то там было неглубоко, всего лишь до талии. Так или иначе, мы выловили её на берег, где она села и тяжело дышала, выжимая свою шерстяную юбку.
— Всё закончилось — маленькое проишествие! — говорила она поразительно бодро. Но Пьер был в ярости.