Вместе они объездили всех друзей Лори в пределах тысячи миль – и все они были в восторге от Джен. Вместе они нанесли визиты всем подружкам Джен, и они пищали от восторга, обсуждая Лори за спинами молодожёнов.
Вместе они решили построить конюшню и выбрали первую лошадь. Вместе они месяц провели в постели с переломами: Лори сломал левую руку, Джен – правую ногу. Вдвоём они тайком отправились на охоту в заповедный лес соседа – лорда Брукса, и вместе бежали сквозь кусты от свирепого лесника, когда от их дроби пала первая – и последняя – жирная белка.
В конце концов, на исходе шестого месяца совместной жизни они вместе купили билеты на самый большой современный пароход, чтобы пересечь океан и навестить отца Лори – лорда Эванса.
Им предстояло провести немало дней вдвоём в одной лодке – теперь уже буквально. Правда, «лодка» была исполинских размеров, и Лори ничуть не страшился этих дней. Или он был не совсем честен с собой?..
***
Чемодан за чемоданом вещи Лори и Джен отправлялись в машину. Одного автомобиля не хватило – за ними отправится ещё один, и пассажирами в нём будут только чемоданы. Посчитав все баулы и коробки, Лори удивился – оказалось, у них с Джен багажа ровно поровну. Между тем, ему чётко представлялось, что у жены вещей как минимум в три раза больше…
Он выбирал перчатки для поездки в порт, и никак не мог остановиться на одной паре. Коричневая замша или красная кожа? И те, и другие одинаково не подходили к его дорожному костюму, но ему почему-то очень хотелось выбрать именно из них. Ему хотелось сделать что-то наперекор, сделать что-то неправильно. Не так, как они привыкли с Джен. Так, как мог только он.
Три дня назад Лори решил писать роман. На три долгих дня он закрылся в кабинете, и не отвечал на попытки супруги проникнуть в его обитель. Ему хотелось побыть одному – абсолютно, исключительно одному, чтобы рядом не было ни единой живой души, и всё время, всё пространство принадлежали только ему.
Но когда он, наконец, вышел – нет, выбежал, зажав в руке тонкую пачку листов с машинописным текстом, когда он долетел до будуара Джен, чтобы немедленно показать ей своё творение, похвастаться и получить похвалу – он с изумлением и ужасом наткнулся на закрытый замок.
– Джен, открой, – Лори забарабанил кулаком в дверь. – Открой, что ты там делаешь?!
Послышались шаги, в замке повернулся ключ. Растрёпанная жена посмотрела на супруга с удивлением.
– Ты с ума сошёл? Зачем так стучать, ты хочешь разнести весь дом?
– Почему ты не отвечала? Почему заперла дверь? – не слушая супругу, Лори обвёл её комнату цепким беспокойным взглядом.
– Я занималась своими делами. Или ты думаешь, у меня не может быть дел кроме тебя?..
Лори покоробила лёгкая насмешка, с которой Джен произнесла эти слова. Его взгляд, блуждающий по комнате, наткнулся вдруг на мольберт – раньше его здесь не было. На мольберте стоял холст, почти полностью прикрытый тряпицей. На полу валялись кисти, на столиках стояли открытые банки с красками, а на кресле вместо породистого жирного кота, который жил у Джен, расположилась палитра.
– Ты что, рисовала?..
Супруга посмотрела на Лори как на умалишённого.
– Как видишь, да. Мне стало скучно наедине с собой, и я решила поупражняться, как раньше. Или в этом доме тебе одному позволено творить?..
И снова укол – такое короткое, такое насмешливое слово «творить». В этот момент Лори не мог понять, что с ним происходит. Ему стало вдруг жутко от того, что у жены может быть другая жизнь, без него. Что она может жить и радоваться, когда его нет рядом, заниматься чем-то, в чём ему нет места… Чудовищно.
Лори молчал, устремив взгляд на мольберт. Ему показалось, что там, за тряпкой – какое-то чудовищное доказательство измены. Правда, на столе стояла банка с сиренью, и на холсте, скорее всего, тоже была она… Но это не имело значения. Даже эта сирень казалась ему изменой, насмешкой и предательством.
Он проглотил комок в горле и произнёс, едва шевеля губами:
– Можно посмотреть?
Джен быстро оглянулась на мольберт. Она всё ещё стояла в дверях, держась за притолоку одной рукой и за дверную ручку – другой. Словно загораживая своё творение, пытаясь сохранить кусочек себя недоступным для мужа.
– Зачем? Я ещё не закончила.
– Да ладно, я просто гляну… – Лори шагнул было в комнату, отстраняя жену, но она его удержала.
– Не надо. Я не хочу, чтобы ты смотрел, пока не закончено.
Джен крепко схватила мужа за руку. Её голос был совсем бесцветным, и его до самых костей пробрала дрожь.
– Не хочешь, чтобы я видел? – изумлённо переспросил её муж.
– Не хочу.
И Джен, мягко толкнув Лори в грудь, притворила дверь. Ошарашенный, он остался за порогом – по ту сторону её собственного, личного мира. Мира, в котором ему не было места.